Они ритмично завибрировали крылышками, сливаясь в экстазе. Настя подняла руку на уровне наших глаз, и мы как завороженные смотрели на лесное чудо. Вспышка и щелчок прервали это зрелище. Мы обернулись и увидели Галю с «Полароидом». Она протянула нам еще не проявившуюся фотографию и пригласила:
— Прошу к столу!
На большом блюде посреди стола лежал фаршированный таймень, украшенный ягодами, а на нем белым соусом было выведено: «Приятного аппетита!» Кроме этого, Галя подала к обеду куриный бульон с яйцом и зеленью, молодую, круглую, обжаренную картошку и овощной салат.
— Сплошные дары природы, — весело сказал я.
Пока мы обедали, Галя, хлопотавшая у стола, успела нам рассказать все местные новости. Мы узнали также, что рядом с заимкой располагается небольшой зверинец, в котором живет маленькая медведица Маша. Еще Галя сообщила, что вчера вернулся Сережа, который удачно поохотился, и у нас теперь много парного мяса. Затем она согласовала с нами меню на ужин, подала горячий ароматный чай и, пожелав нам приятного аппетита, ушла по своим делам.
Баловницу Машу всегда знакомили с гостями. Косолапо сбежав по деревянным ступенькам, она приблизилась к нашему столу. Ей было всего несколько месяцев, но острые когти на ее лапах говорили, что она зверь лесной и опасный. Маша встала и подняла лапу, словно приветствуя нас. Подошла Галя с открытой банкой сгущенного молока и спросила нас:
— Хотите покормить?
— Конечно! — Настя взяла банку.
Маша, вскрикивая от наслаждения, вылизала длинным языком лакомство прямо из Настиных рук. Мы с умилением наблюдали за этой картиной. Под предлогом, что мне нужно заняться машиной, я удалился. Меня интересовал кейс, лежавший на дне багажника.
Когда я поднялся наверх к заимке, то увидел, что багажник открыт. Я подошел и обнаружил, что он был пуст. Не было покупок и Настиного чемодана, оставались только две запаски. Сдвинув одну из них в сторону, я поднял коврик, а затем оргалитовую крышку. Кейс лежал на месте. Взглянув на его содержимое, я сразу почувствовал колоссальную энергию, исходящую оттуда. Разум включал воображение с такой скоростью, что у меня закружилась голова, и я захлопнул крышку кейса. Аккуратно поправил коврик и сдвинул на прежнее место запаску; извлек ключи из замка зажигания и поставил машину на сигнализацию.
Теперь «Тойота» была моим сейфом. Если кто-то попытается в нее проникнуть, она сразу оповестит меня сигналом.
Я закурил и решил осмотреться: что изменилось здесь за год моего отсутствия? Спустившись по тропинке, я обнаружил поляну, которая представляла собой импровизированную спортивную площадку. В центре ее на турнике атлетический парень ловко выполнял сложные упражнения. На нем была тельняшка и брюки защитного цвета. Из правой штанины вместо ботинка торчал деревянный протез.
«Значит, это Сергей, о котором мне говорили Михаил и Галя. Что ж, нужно познакомиться». — Я вышел из тени деревьев на освещенную солнцем поляну.
Парень спрыгнул на землю и, припав на деревянную культю, сделал поворот в триста шестьдесят градусов и нанес сокрушительный удар по «груше», набитой песком, которая висела рядом с турником. Удар был такой силы, что, окажись на месте «груши» чья-нибудь голова, если бы она не отлетела от туловища, то наверняка перестала бы думать навсегда.
Я подошел ближе, и наши взгляды встретились. В его глазах я прочел многое. Судьба не пощадила этого парня, сделав инвалидом, и он боролся за достойную свою жизнь. Ему не нужна была жалость, хотелось только справедливости; может быть, здесь, в центре Сихотэ-Алинской тайги, он искал ответы на свои вопросы.
Я улыбнулся и протянул ему руку:
— Андрей.
— Сергей, — ответил он, и мы обменялись рукопожатием.
— Слушай, классно это у тебя получается, — начал я разговор, кивнув на все еще раскачивающуюся «грушу».
Он посмотрел мне прямо в глаза, словно пытаясь определить степень моего лицемерия. Но что можно было прочесть в глазах человека, испытавшего глубокое горе и два дня назад застрелившего двух людей? Пусть отпетых бандитов, но все-таки людей.
— Будешь курить? — прервал я затянувшуюся паузу и протянул ему сигареты.
— Давай, — ответил он, и мы прошли в тень деревьев, присев на бревно.
Сергей прикурил и, жадно затянувшись, выпустил облако дыма.
— Я слышал, ты воевал? — спросил я, пытаясь выстроить разговор.
— Было дело, — коротко ответил он.
— Михаил мне говорил, что ты отлично стреляешь, — надеялся я разговорить молчаливого парня.
— Пришлось научиться.
— А я пробовал много раз, но, видать, не суждено. Дальний выстрел — штука сложная, не каждый может им овладеть.
— Под пулями научился бы.
— Возможно, — согласился я. — Вот пистолет мне более доступен.
— Эффективность стрельбы не более двадцати пяти метров, а все остальное только в кино показывают.
— Ты хочешь сказать, что трудно попасть вон в то дерево с расстояния тридцати метров?
— Попасть можно, но это доступно не каждому.
— Уверен, что я попал бы, — завелся я.
Сергей многозначительно посмотрел на меня, но промолчал.
— Жаль, что стрелять не из чего, — слукавил я.
— Ну почему же не из чего? Побудь здесь, я скоро, — и он исчез за деревьями. Через пару минут он вернулся с обрезом двуствольного ружья двадцатого калибра.
Сергей молча протянул мне оружие, бросив на меня взгляд, полный иронии.
— Предлагаю пари, — сказал я .— Если попаду в это дерево, то завтра мы идем на охоту, если нет, значит — не судьба.
— Договорились! — согласился он.
Я подошел к дереву и отмерил от него тридцать шагов, повернувшись к солнцу. Затем оценил расстояние, оно оказалось немалым.
Действительно, попасть было непросто. Признаюсь, в данный момент я полагался не на опыт, а на удачу. Поэтому, долго не раздумывая, вскинул обрез и выстрелил дуплетом.
После того, как рассеялся дым, мы подошли к мишени. К моему удивлению, я увидел, что одна пуля попала прямо в ствол, а вторая прошла по касательной, разрезав кору. Мне показалось, что я пулями нарисовал на дереве нос и кривую улыбку.
Сергей был удивлен не меньше моего. Мы вернулись на тоже место. Перезарядив ружье, Сергей тоже выстрелил и, обратившись ко мне, коротко бросил:
— Выходим завтра в пять!
Я подошел к дереву и увидел на нем еще два отверстия, которые смотрели на меня, словно глаза нарисованного выстрелами человечка.
* * *
— Настя, ты когда-нибудь ловила рыбу? — поинтересовался я.
— Нет, но всегда мечтала об этом.
— Собирайся. Есть предложение твою мечту воплотить в реальность. Только придется переодеться. В этих местах водятся клещи, а среди них встречаются энцефалитные.
— Да, я в курсе. На эту тему у нас были лекции в институте.
— Тебе хватит десять минут на сборы?
— Мне хватит пяти минут! — сказала она и поднялась к себе в комнату.
Я приметил спиннинги, которые, словно бильярдные кии, выстроились в ряд на подставке. В основном они были американские и японские. Я выбрал понравившуюся мне пару, прихватил надувной матрац и положил все это в багажник машины. Поднялся на кухню, взял из холодильника бутылку шампанского, конфеты «Птичье молоко» и, уже выходя, на лестнице столкнулся с Настей.
То, что я держал в руках, в ее понятии не соответствовало рыбной ловле. Она хитро прищурилась:
— Значит, мы едем на рыбалку? А это — наживка и удочка? — Кивнула она на шампанское и конфеты.
— Именно! — рассмеялся я, и мы спустились вниз.
— Молодые люди! — услышали мы голос Гали. — Далеко это вы собрались?
— На рыбалку! — с гордостью ответила Настя.
— Ну, тогда закрывайте глаза! — В руках она держала какой-то спрей. Мы не стали спорить и закрыли ладонями лица. Галя обильно опрыснула нашу одежду содержимым баллончика. — Теперь вы можете гулять где угодно. Комары и клещи к вам уже не подступятся.
Поблагодарив Галю, мы сели в машину и, преодолев перекат, выехали на лесную дорогу, которая, виляя между деревьями, минут через десять привела нас к Иману, где он сливается с Арму, образуя большую заводь. Я вытащил надувной матрац, спиннинги и спросил Настю:
— Будешь купаться?
— Конечно, только я купальник не взяла, — ответила моя Лиса, хитро сверкнув глазками.
«В находчивости ей не откажешь!» — напомнил о себе внутренний голос.
Я положил матрац на берегу тихой заводи. Мощное течение образовывалось при слиянии двух горных рек. В этом месте они, словно меряясь силой, выворачивают камни и размывают берега; затем, набирая скорость, несутся куда-то, «сломя голову».
Жаркий полдень излучал истому. Я решил выпить шампанского и заняться рыбалкой. Холодный газированный напиток придавал моему желанию легкую пикантность.
Взяв из машины бутылку и два стакана, я обнаружил, что Насти нет рядом.
— Андрей! Андрей! — послышалось мне.
Почувствовав, что ей угрожает опасность, я кинулся на крик сквозь кустарник.
Настя, лежа на матраце, отчаянно гребла руками, пытаясь сопротивляться течению, которое влекло ее в кипящую бездну. Я бросился в воду. Пытаясь догнать Настю, я отчаянно плыл, сокращая между нами расстояние. Но ее затягивало к речному порогу, а там могло произойти все что угодно.
— Брось матрац! Прыгай в воду! — кричал я, почуяв смертельную опасность. Но перепуганная Настя не слышала меня.
Я настиг ее перед самым порогом. Она боялась прыгнуть в воду, но у нее уже не оставалось сил сопротивляться течению — вцепившись в матрац, как в спасательный круг, она закрыла глаза, надеясь на чудо.
Времени на раздумье не было ни секунды. Ухватив ее запястье, я изо всех сил дернул вниз. Матрац перевернулся, и Настя, оказавшись в воде, разжала руки. Резиновый плот, словно гусиное перышко, скрылся, поглощенный стихией. Под водой она обхватила меня за плечи, но ее руки соскользнули и сдавили мне горло. Ощутив каменное дно ногами, я оттолкнулся от него что было сил. Проплыв под водой несколько метров, используя подводное течение, мы выплыли на отмель.
Настя разжала руки и встала на ноги. Я жадно вдохнул воздух, разгоняя черные круги перед глазами. В этом месте вода была по пояс, но до берега оставалось еще метров десять. Отдышавшись, я взял Настю на руки и осторожно пошел вверх по течению.
Постепенно, с каждым шагом я начинал ощущать, что несу в своих руках самое дорогое, что оставалось в моей жизни. Настя трепетно и доверчиво прижалась ко мне. Я чувствовал, как бьется ее сердце. Осторожно ступая по окатышам, я медленно приближался к берегу и, когда вышел на сушу, еще какое-то время держал Настю, боясь выпустить ее из рук.
Солнце катилось на запад, загоняя под тень деревьев злобную мошкару. Мы лежали на песке, который небольшим островком затерялся среди множества белых камней, разбросанных на берегу. Выпитое за спасение в тридцатиградусную жару шампанское, словно помножив свои градусы на температуру воздуха, легко стирало в памяти недавно произошедшее с нами.