И это желание отбрасываю, доставая из кармана брюк телефон. Придется немного нарушить конспирацию, иначе потеряем источник информации.
«Приезжай. Прямо сейчас» — пишу я брату лаконичное сообщение. Если эта смелая попытка была запланирована, то семья получит несколько человек для допроса. Если же все это импровизация и желание выслужиться, то тут кто успеет первым.
Ответ я получаю через несколько минут. «В пути».
Остается каким-то образом протащить обездвиженное тело через весь остров, к причалу. И там сдать его на руки Яру, дальше пусть допрашивают профессионалы.
Смотрю на крупное тело и цокаю. Даже подумываю позвать друзей на помощь. Перетаскивание тел вполне вписывается в обязательное совместное времяпрепровождение. Но слишком многое придется объяснять.
Поэтому решаюсь на небольшой эксперимент. По частичному наложению паралича. Получается не сразу и я довожу одержимого до расширяющихся от страха глаз. Но затыкаю рот и освобождаю ноги.
Что моя задумка сработала, становится понятно сразу. Этот псих тут же несется в гущу парка, шумя при этом как стадо оленей на гоне. Снова выключаю ему шустрые конечности, нахожу место падения и привожу в себя настолько, чтобы он едва передвигал ногами.
Не имея возможности орать, а точнее уже только возмущенно мычать, и почти без сил, одержимый перестает сопротивляться. Обхватываю его за плечи и мы идем в обнимку, шатаясь. Со стороны может показаться, что я веду немного охмелевшего приятеля.
Не думаю, что распорядитель этому обрадуется, встреть мы его по пути. Но иного способа доставить этого «языка без языка», я не вижу.
В течение довольно долгого в таком темпе пути встречаются нам только пара студентов второго года. Они весьма вежливо отводят взгляд, а я бормочу что-то успокаивающее, изображая беседу.
— Ну что же ты, Иванушка, не расстраивайся так из-за нее, — придумываю я имя и плету первое, что приходит в голову, пьяно запинаясь.
Новоиспеченный Иванушка пытается возражать, остановившись. Бессмысленный бунт давлю сразу. Наклоняю его корпус вперед и дальше работают рефлексы и сила притяжения.
Времени мне как раз хватает, чтобы довести таким образом одержимого до причала. Звук мотора я слышу буквально через пять минут после того, как усаживаю пленного, пряча за каким-то сараем.
Семейный катер прилетает из темноты и брат швартуется, не глуша мотор. Сразу же быстрым шагом направляется к земле, крутя головой. К нему подбегает ночной сторож и я вижу из своего укрытия, что Яр тому показывает какую-то бумагу.
Дежурный явно удовлетворяется и уходит в свою будку, а я выхожу в зону видимости брата, махая рукой.
— Что случилось? — тихо спрашивает он, подойдя ближе.
И никаких шуточек, дожили.
— Может, я соскучился? — не очень удачно исправляю я это недоразумение.
— Ну так я могу и в морду дать, — хмурится Яр, не оценив моего чувства юмора.
— Ладно, ладно. У меня тут… — отхожу в сторону, показывая сидящего у стенки бледного парня.
Кровь размазалась по подбородку, рукав мундира порвался при попытке побега. Ну а моросящий дождь превратил его прическу в жалкое зрелище.
— Это еще что? — охреневает брат.
— Это кто, — терпеливо объясняю я. — Одержимый, напал на меня. Вот, скрутил вам подарочек. Нужно его вывезти и хорошенько допросить. Только есть одна небольшая проблемка…
Яр смотрит на меня с новым приступом удивления. Мол, какая еще проблемка, помимо того, что я предлагаю, фактически, преступление.
— Язык он себе откусил. Так что нужен целитель. И… — до меня доходит. — Боги, еще защита от хаоса.
— Ясно, — брат резво берет себя в руки и кивает на мой кинжал. — Едешь со мной. Наши северные друзья прислали нам несколько пробных экземпляров сувениров от двергов. Да я не догадался с собой взять.
Понятно, брат решил что я смог захватить одержимого благодаря волшебному оружию. Но мне в любом случае нужно быть рядом, пока мы не доберемся до артефактов двергов. Отдавать кинжал рискованно. Я пока не абсолютно уверен, что мне не стоит бояться проклятия.
— А как мы… — я смотрю на будку сторожа. — Что за бумагу ты ему показывал?
— Особые полномочия, — невесело усмехается Яр. — Пришлось срочно поступать на службу в интересах империи. Идти по стопам отца, так скажем.
Понятно, старшего брата таки заграбастали спецслужбы. И не похоже, что он этому рад. Но для него это логичная карьера, пусть погулять не дали. В песках пустыни порезвиться с демонами.
Сочувствующе киваю и мы тащим одержимого на катер. Сторож больше из своего убежища не высовывается. Даже свет там выключает.
А я, печально вздохнув о вновь упущенном сне, пытаюсь насладиться ночной водной прогулкой. При одержимом узнавать последние новости нельзя, а вырубить его я не решаюсь. Могу и навсегда случайно успокоить.
В итоге, пока мы добираемся до родовой территории, я промокаю и замерзаю. Приходится снова участвовать в перетаскивании. Особняк выглядит мирно спящим, только в столовой видны горящие лампы.
Но пленного мы с братом несем в правое крыло, через гараж, в подсобное помещение. Устраиваем его на стуле и туго привязываем. Там нас и застает дед, как всегда бодрый и выглядящий с иголочки.
Я коротко докладываю главе рода о том, что произошло, упоминаю оговорку про орден и он выгоняет нас с братом, угрожающе хрустнув костяшками. Все, надежнее рук, чем этого хитрожопого старика, я не знаю. Уж он то вытянет из парня все.
Новости я узнаю уже на обратном пути. Дед нашел хорошую зацепку насчет нападения на наш род. И только дернулся, как на брата снова напали. В этот раз это был уже не намек, а прямая угроза.
В общем-то, после дня в госпитале при храме Хека, дед его и пристроил в императорскую службу. Потому что нападение на служащего это уже совсем другой уровень расследований.
Род проклинателей, Триановых, подключил к моей проблеме император. Как я и подозревал. Но мне по-прежнему неясно, хорошо это или плохо. Вроде Разумовский и помогает, но у него и своих интересов столько, что в его безусловную щедрость мне верится с трудом.
Брат еще и заражается немногословностью деда. Роды, которые подозревают в участии в заговоре, я из него выбиваю. Среди них только один великий род, Рязановы. Их наследник, княжич Владимир, студент третьего года и сейчас находится в академии.
Естественно во вовлечении княжича в дела старших уверенности нет. О чем мне настойчиво напоминает брат. Ну а еще два рода отправили своих отпрысков в другие учебные заведения.
— Так что не суетись без повода, — напутствует брат, став предельно серьезным. — Нападение на тебя на территории академии мы считали невозможным. И по понятным причинам афишировать его мы пока не можем. Но это не значит, что стоит нападать первым. Но и не расслабляйся. Хотелось бы мне тебе сказать, что вряд ли тебя попытаются убить в ближайшее время, но…
— Но нет, — правильно понимаю я.
— Скорее всего, — уклоняется он от прогнозов. — Самое вероятное, что подославшие парня на время затихарятся. Переоценят твои способности и свои возможности.
— А значит следующее нападение будет более продуманным, — подвожу неутешительный итог.
— Да. Мы подумаем, как убрать тебя с острова…
— Не надо. Где бы я ни был, этого не избежать, пока всех не изловили. Студенты меня не пугают, а кому посерьезнее в академию не так просто попасть. Так что придерживаемся изначального плана.
— Ты прав, — неохотно соглашается Яр. — Если тебя не спасет протекция императора, внимание ее высочества и твой статус ученика жреца Маат… Да, тут шансов лично для тебя по-прежнему больше.
Я почти не удивляюсь его информированности. Только на миг поднимаю брови и получаю его ухмылку, старую добрую и издевательскую.
— Послушай меня внимательно, мелкий, — брат понижает голос и даже оглядывается в поисках соглядатаев среди темных вод залива. — На следующей неделе у первогодок будет своеобразный турнир. Его вам преподнесут как очередное обычное занятие. Но именно он станет показательным как для преподавательского состава, так и для студентов. Потому что результаты этого турнира будут прилюдно оглашаться и обсуждаться. Так вот, тебе стоит показать себя в самом лучшем виде. Но будь осторожен, турнир — прекрасный повод для легального нападения. И я тебе ничего не говорил.