Она улыбнулась.
— И мне не надо, чтобы Вы находились рядом. На случай, если Вам никто не сказал, я очень хороший специалист в своем деле
— Это еще неизвестно, — ответил Вульф. Блондинка ужасно его раздражала, но в то же время он не мог отвести взгляд от ее выразительно лица. Это была смущающая комбинация чувств.
Она слегка кивнула, явно принимая его вызов.
— Достаточно справедливо. Буду счастлива доказать. Я буду работать и работать упорно, но, как я уже сказала, не с Вами, стоящим над душой. Эта комната слишком маленькая для нас обоих. Была какая-то причина, что вы зашли сюда?
— Да, причина была, — он знал, что в голосе прозвучало то раздражение, которое он испытывал. — Я хотел знать, как долго дверная сигнализация будет деактивирована. Мне нужна охрана в залах, когда музей открыт, а не у дверей.
Шторм села на вращающийся стул у стола и положила на него ноги. На ней были очень маленькие, очень потрепанные ковбойские ботинки с высокими каблуками.
Она действительно была маленькой, понял Вульф, отметив, что каблуки добавили ей, по крайней мере, три дюйма роста (около 7, 62 см).
— Дверная сигнализация снова работает, — сказала Шторм. — Я должна была отключить ее на полчаса, потому что кто-то напортачил и перепутал четыре разных кабеля, что поставило под удар всю систему.
— Это был не я, — он чувствовал необычное желание защититься из-за того, как она посмотрела на него. В то же время Вульф с облегчением понял, что у девушки была причина забраться под стол. Это смутно беспокоило его.
Шторм скрестила пальцы на груди, все еще глядя на него. Через секунду она мягко сказала:
— Ну, едва ли это имеет значение после того, как я все исправила. В любом случае, сигнализация на входе будет работать до перехода к новой системе.
— И это произойдет…?
— Я должна очистить и перезагрузить жесткий диск, поэтому все данные надо ввести заново. Это займет некоторое время. Неделю, самое большее — десять дней.
Вульф почувствовал, что у него взлетели брови. Если она заставит работать новую систему безопасности за десять дней или менее, фактически они могли бы опередить свой первоначальный график. Скептик по натуре, он заметил:
— А Вы не оптимистичны?
— Нет.
Абсолютно против своего желания, мужчина почувствовал вспышку приятного удивления, его интерес к ней возрос. Сама она могла быть маленькой, но в уверенности в себе Шторм Тримейн, безусловно, не было ничего маленького. Эту черту Вульф уважал.
— Тогда не думаете ли Вы, что Вам лучше начать? — сухо спросил он.
Она кивнула на главный компьютерный терминал, расположенный на столе справа от ее ботинок. Монитор был темным, но приводы тихо гудели.
— Я уже начала. Пока операционная система не загрузится, это не что иное, как очень глупый, очень дорогой кусок старого железа, ожидающий, пока кто-нибудь не скажет ему, что делать. Я должна запускать все вместе, помните?
Вульф не был абсолютно несведущ в компьютерах, но, как и большинство людей, автоматически предполагал, что устройство не включено, если экран темный. Прежде чем он смог сознаться в своем невежестве или придумать ответ, спасающий собственную репутацию, Шторм бросила:
— Как быстро Вы можете бегать?
Он мигнул:
— Что?
— Бегать. Милю, например. Как быстро Вы можете пробежать милю?
— Средне, я думаю.
Девушка улыбнулась. Неожиданно это крайне взволновало его.
— Хорошо, — ответила она.
Мужчина осторожно спросил:
— Почему хорошо?
— Я была чемпионом штата в колледже.
Вульф был не настолько тщеславен, чтобы предположить, что у Шторм на уме сексуальные намеки, но не мог придумать другой причины, зачем она сравнивала их способности в беге. Его немедленная реакция на эту мысль была определенно любопытна — настолько, что взволновала его.
Несмотря на светлые волосы, она не принадлежала к его типу — так почему же он чувствовал это нервирующее сильное притяжение к ней. Все дело в ее голосе? Вульфу нравился ее протяжный выговор, но он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь его влекло к женщине только из-за ее голоса. Очевидно, что у девушки острый ум, чтобы соглашаться с ее мнением, но он был не уверен, притягивает или раздражает его эта черта. И даже если ее зеленые глаза интриговали своей яркостью и прозрачностью, они также предупреждали о слишком темпераментной натуре и сулили неприятности мужчине, который не любил сложности в личной жизни.