- Хорошо, хорошо, ты только кушай, голодным не отпущу домой!
- Так вот. Как только новую работу получу, начну зарабатывать нормально, дома ее и посажу. Или, на крайний случай, найдем другую, с графиком обычным, пятидневной, и без этих ее вечных нервотрепок.
- Думаешь, поможет?
- Уверен.
- Ну, раз уверен, уже сейчас начинай разговаривать с ней об этом. Чтобы заранее почву подготовить.
- Мам, она дуется на меня, уже несколько суток подряд. Пока что, не до разговоров. Да и я хочу быть уверенным, что уже все сложится. Чтобы сильные аргументы были в наличии.
- Миш, ну, она же умнее своей матери, неужели, ей так важен размер твоей зарплаты?
- Нет. Ей вообще плевать, сколько я зарабатываю. Просто Арина хочет и, заметь, имеет право, хорошо одеваться, есть нормальные продукты, пользоваться качественной косметикой. Да и за границу мечтает съездить летом, а не на нашу дачу.
- А кто ей запрещает? - Мать, порой, умело притворялась идиоткой. Видимо, это ей и позволяло всегда иметь под рукой пару-тройку весьма щедрых друзей с очень широкой душой. Наверное, поэтому она и не понимала сложности, что возникли в их молодой семье.
- Я! - Не выдержал, поднял голос. - Я ей запрещаю. Тем, что не даю денег, столько, сколько ей требуется на все эти мелочи жизни. Поэтому моя жена и горбатится на такой неудобной и вредной для здоровья работе. Чтобы смочь и получить все, что ей хочется, за свои, кровно заработанные! - Он в сердцах отодвинул тарелку, зашагал по кухне, вернее, заметался. - Понимаешь теперь? Я мало зарабатываю для того, чтобы содержать свою жену. Поэтому: сначала - новая работа с приличной зарплатой, и только потом - серьезные разговоры.
- Я поняла тебя, сынок. Долго тебе ждать-то, решения этого? Может, стоит еще варианты поискать? - Светлана Петровна, поняв, что зря разбередила сыну душу, теперь старалась говорить как можно мягче и спокойнее.
- А ты думаешь, я не ищу? - Он усмехнулся невесело. - Как тебе, менджер по продажам йогуртов, нормально, сойдет?
- Ну, сынок, с твоим красным дипломом Политехнического… только по йогуртам и ходить…
- А я бы пошел, между прочим.
- Миша, побойся бога!
- А что? Если в нашем городе на хрен не нужны никому инженеры, я бы и в дворники подался. Если бы там был шанс нормально заработать. Только вот… Не берут меня продавать йогурты, представляешь? - он горько усмехнулся.
- Как это? Кто это не берет?
- Вот так. Во-первых, я не умею с людьми разговаривать. С цифрами и чертежами - сколько хочешь. А с людьми - так себе, лучше помолчу. И ты об этом знаешь прекрасно. Продажи - не моя стезя, категорически.
- А во-вторых что? - Мать нетерпеливо перебила его. - Если сильно прижмет, и разговаривать научишься, и продавать будешь, получше, чем другие! Мне ли не знать! Я, как одна осталась, очень много чему научилась! Всякому. Не только хорошему, - последнюю фразу она добавила совсем уж тихим голосом.
- А во-вторых, автомобиль нужен. Торговым представителям он просто необходим. А я еще и ездить-то не учился…
- Так давай, подадим документы?
- Давай, дождемся решения по моему проекту? Может, все-таки, и мой диплом еще в жизни пригодится?
Уже дома, грея одинокую постель в ожидании Арины, Миша понял: он сегодня плотно и вкусно поужинал, чуть не поссорился с матерью, поделился с нею своими секретными планами, которые для жены берег… А ответ на вопрос про отца он так и не услышал. К сожалению, так и не смог он у мамы научиться ее таланту: добиваться ответов на свои вопросы и любыми путями уходить от ответов, которые сама она давать не хотела.
Правда, он запомнил ее главную фразу: «Если сильно прижмет, и разговаривать научишься!». Кто бы научил еще…
Глава 3. Михаил
С Ариной творилось что-то, из ряда вон выходящее. Она и раньше, в общем-то, не очень легко переносила трудности на работе, всегда переживала из-за них, пропускала все через себя. При этом, отчего-то, забывала, что у нее не только обязанности существуют, но еще есть и права. И от этого становилась тягловой лошадью, на которой катались все, кому не лень.
К сожалению, характер жены был таков, что лезть с советами не имело смысла. Вот абсолютно никакого. Любая попытка намекнуть, что пора бы хоть немного зубки свои острые показать, да потребовать, чтобы от нее отстали, заканчивалась какой-то нереальной ссорой.
Кажется, даже во время неудавшейся беременности ее так не колбасило, к в это время. Миша переживал за нее, но старался не вмешиваться. Чем заслуживал новые обиды и претензии с ее стороны. А когда, наконец, не выдержал, и рассказал все, что думает об этой дурацкой работе - получил новый скандал и обиду.
И понял, что больше не хочет терпеть. Что нужно срочно доделывать свой проект, менять работу, а потом ставить жену перед фактом: если хочет иметь нормальную семью, то пускай уже увольняется. А судя по перспективам, которые его ожидали, Арину можно бы и дома посадить.
Ясное дело, она не захочет быть домохозяйкой, этот вопрос уже когда-то обсуждался. Но пусть отдохнет от своего дурдома, хотя бы пару месяцев.
Одно напрягало: люди, обещавшие взять его к себе, были серьезными, и, вроде бы, обмануть не должны… Да только вот, Рина потребует от него каких-либо гарантий, а фраза про серьезных людей может ее только рассмешить.
И он принял единственное, казалось на тот момент, решение: молчать. Взять паузу. До тех пор, пока уже не сможет открыть все карты перед девушкой. Тогда уже можно будет вывалить ей все свои претензии к ее графику и нагрузке, и просто потребовать, чтобы она валила из своего дурдома навсегда.
Молчать оказалось не так уж сложно. Ровно до того момента, пока не встретил эту паскудную Галю. Вот, вроде бы, понятно все: дурная завистливая баба. Он ее видел всего-то пару раз. И уж, всяко, должен был бы верить родной и любимой жене, а не этой… вот… даже слов цензурных для нее не находилось.
Но теперь у Миши было слишком много времени, чтобы смотреть, сравнивать, сопоставлять. Разговоры не отвлекали от наблюдений за Риной. И, вот же гадость какая, эта человеческая натура: если что-то ищешь, оно находится, обязательно.
Вот и Арина вела себя очень странно и подозрительно. Сначала бесилась и обижалась по пустякам, потом становилась очень задумчивой. Домой возвращалась все позже и позже, хоть это и можно списать на ворох рабочих проблем… Но кто увольняет сотрудников по ночам? Никто. По ночам решаются другие вопросы.
А самое удивительное было в том, что жена, которая на секс только соглашалась, и никогда не выступала с инициативой, вдруг начала активничать. Миша сначала подумал, что это ему кажется, из-за долгого, им же и объявленного, бойкота. Нет, такое не могло показаться. Арина становилась все более откровенной и настойчивой в проявлении интереса. Раньше бы он, наверное, обрадовался. А теперь - подозревал. И ревновал. Понимал, что в этом нет никакой логики. Но ревность - штука упрямая и глупая, и с логикой никогда не дружила. Поэтому, вместо того, чтобы с женой помириться, приласкать и одарить ее нежностью, парень все больше оттормаживался. Иронизировал в душе: «назло кондуктору, пойду пешком», смеялся над собой, но ничего не мог с нежеланием поделать. Не хотелось ему ничего.
С радостью понял, что лед ломается, когда Арина начала соблазнять его со всей откровенностью и решимостью. Отвечал ей, не мешал, старался не перетягивать инициативу: в кои-то веки, можно насладиться тем, что любимая женщина откровенно показывает, как хочет тебя… Его штормило от волнения, в голове слегка шумело. Шутка ли, столько времени воздержания? Боялся лишь того, что опозорится, как мальчишка, раньше времени…
Все сломалось, когда Арина решила, что хочет быть сверху. Раньше он никогда не мог ее уговорить на это. Девушка придумывала каждый раз все новые причины, чтобы не быть главной, пока Мише не надоело ее уговаривать. В конце концов, есть пары, что по полвека прожили, не зная ничего, кроме миссионерской позы… И тут - раскованность такая, совсем неожиданная. Михаил смотрел в лицо жены и не узнавал ее. И мысли пришли в голову глупые, неправильные, да только вот, победить их не смог.