— Это многое объясняет. Он, значит, обо всем с товарищем журналистом договорился, а тут вместо товарища журналиста является некая фря…
— Он, небось, решил, что меня конкуренты подослали. Это особенно весело, если он Марку что-нибудь слил не очень достоверное. Тогда он сейчас начнет Марка разыскивать, домашний телефон не отвечает, а в редакции ему скажут… Даже жаль мужика. От одних переживаний язву заработает.
— А таблица? — напомнил Глебов.
— А что таблица? Мы даже не знаем, что это такое! Да и вообще, может, это карты из разных колод. Мало ли что похожи. Откуда я знаю, что там Марк нарисовал.
— Значит, надо выяснить, — продолжал гнуть свою линию упрямый мальчишка.
— Как ты предлагаешь это сделать, солнышко? Показать Котову табличку и попросить объяснений? Вынуть хрустальный шарик и заняться ясновидением? Спросить у высших сфер, чего там должно быть внутри? Или уж сразу за столоверчение приняться? Вызвать дух Марка и поинтересоваться — что это такое непонятное он нарисовал в своем блокноте? И уж заодно спросить — кто его того-с…
Кешка одновременно фыркнул и дернул худым плечом.
— У них своя страница в интернете есть?
— Не знаю, — растерялась я. — А зачем?
— Ну, можно прям сейчас попытаться…
— Ты хочешь в их компьютер залезть? — догадались мы с Никитой.
— Ну, — скромно признался Глебов.
— Ох, недаром тебя из всех городских интернет-кафе выперли, чую, много ты там наковырял. Ладно, иди, пробуй, взломщик.
Мы с Никитой проводили его взглядами и снова набросились на блокнот в попытках разобрать эти чертовы буквы. Я даже лупу ради этого разыскала. Хотя толку от нее оказалось не так уж много. В конце концов, Ильин согласился, что буквы со странички «Тонуса» здорово смахивают на кусочек фамилии со странички, доставшейся от Славы. Вот только фамилия по-прежнему не поддавалась расшифровке.
— Экспертам бы отдать, — грустно сказал он. — Только под каким соусом я это протащу? Дела-то нет никакого. Врать придется, не люблю.
18
То, что один придумал, другой может прочитать…
— Рита! — донесся из комнаты Кешкин вопль. Мы с Никитой бросились туда, сшибая углы и едва не застряв в дверном проеме. На экране сияла та самая таблица, похожая на зарплатную ведомость.
— Оно? — спросил Глебов.
— Ну, Иннокентий, — восхитилась я, — тебе медаль надо отчеканить. Лучшему хакеру Советского Союза или по крайней мере нашего города.
— Ага, — недовольно скривился он. — А потом за шкирку и все такое. Я эту штуку скопировал на всякий случай. Кто их знает, когда они от сети отключаются. Контора-то не техническая, не висят же они там круглосуточно. Это еще повезло, что база данных, с ней параллельно можно работать. А то черта с два я бы туда залез, она у вашего Котова, по-моему, все время открыта. Может, распечатать?
— Давай, Кешенька, на принтер ее, в трех экземплярах, будем смотреть, что это такое. Ты уже отключился?
— Ну да. У них своя сеть простенькая, шесть машин всего. Если надо, можно будет полазить. Я теперь туда за полминуты вывалюсь, без проблем.
— Ладно, это потом, — и тут у меня зародилось крайне неприятное опасение. — Слушай, Глебов, а если там какая-нибудь следилка стоит? На предмет несанкционированного доступа.
— Не-а, вряд ли, я бы увидел. Там вообще детский сад, чуть ли не напрямик можно добраться. Ну, не то чтобы совсем напрямик… — скромно потупился Кешка, но от подробностей уклонился. — Вход в таблицу, правда, запаролен, но он же в ней сейчас сидит… И вообще, пароль — это для младенцев защита.
— Ага, — развеселилась я, — для таких невинных, как твое высочество. Давай печатай и приходи на кухню. Думать будем. Может, это вообще пустяки.
— Маргарита Львовна, а зачем тебе три экземпляра? — вмешался Никита.
— Ну… каждому по штучке и вообще, чтоб было.
— А в любой момент ты необходимое не сможешь допечатать?
— Слушай, Ильин, ты чего до меня докопался?
— Чтоб ты умолкла и не лезла под руку работающему человеку, он и сам все сделает.
Тем временем принтер выплюнул последний лист искомой таблицы.
— Пошли на кухню, дарование.
Табличка получилась интересная. Правда, почему-то без заголовков, но при некотором рассмотрении кое-что было ясно и без них. Первый столбец занимали какие-то номера, но не подряд, а вперемешку. Следующий, с именами-фамилиями, был наполовину пуст. В третьем, четвертом и шестом — тоже полупустых — разместились, кроме цифр, плюсы-минусы, вопросительные и восклицательные знаки. Пятый столбец, как и первый, был заполнен целиком. Буквами и цифрами.
— Ой! — не удержалась я от восклицания. — А я знаю, что это!
— Тоже мне шарада! — фыркнул Ильин. — Номера машин, ничем другим это быть не может.
Обидевшись, я решила притвориться, что «Вовочка, ты пошляк, я вовсе не об этом думала».
— Самый умный, да? Я не про номера, я про фамилии. Я ж все-таки не в парикмахерской работаю. Смотрите. Вот эти, — я начала ставить галочки, — из административных отделов и прочих официальных организаций. Вот эти, — я перевернула галочки вверх ногами, — из… как бы это поточнее… ну, в основном торговля, хоть и разная, но вся солидная — оптовики, электроника, мебельщики и все такое — из турагенств народ, ага, вот еще риэлторы…
— Понятно, бизнес всяко-разный. Банкиров нет?
— Может, и есть, я эту публику хуже знаю, они с газетами не особо сотрудничают.
— Ну да, ты с ними, в основном после смерти общаешься, — съязвил майор 4.
— Ты погоди, банкиры — не самое интересное. Видишь, вопросительных знаков всего шесть. И они явно не означают, что человек не известен — все стоят против фамилий, да? Кроме одного. Но! Два скучают в одиночестве, возле трех стоит по одной звездочке, а у одного аж три восклицательных знака. Как раз там, где нет фамилии. И номер тут такой интересный — Т729РИ.
— Это чем же он интересный?
— Три и три в шестой степени — запомнить легко.
— А у меня семь вопросительных знаков получилось, — вмешался Кешка. — Эти шесть первыми в своих клеточках стоят, а уже за ними звездочки. А тут наоборот. И фамилия, между прочим, Куприянов.
— Ох ты, а я и не заметила. Но это не тот, что у нас работал, нашего, помнится, Колей звали, а тут Валерий Петрович.
— Да ну… — засомневался Никита. — Может, совпадение? Была бы редкая какая-нибудь фамилия, а то почти Иванов.
— Но в блокноте-то она к «Тонусу» относится! — уперся Глебов. — Что ж у них, десять Куприяновых лечилось? В списке только один.
— Так, чижики, — подытожил Ильин. — Похоже, теперь с этими номерами мне придется поработать. А ты, Маргарита Львовна, солнышко наше сообразительное, чем расшифровывать непонятные значки, взяла бы да придумала, откуда сами номера взялись, а?
— Подумаешь, задачка! Ты этот «Тонус» себе представляешь?
— Представляю весьма смутно, от посещений бог пока миловал. Да и денег таких у меня нет.
— Очень там все грамотно устроено. Прямо возле подъезда — порядочных размеров асфальтовый остров. Вроде как автостоянка.
— Ну и что?
— А кабинет господина Котова выходит окнами как раз на эту стоянку. Вот и все.
— Как он их с пациентами-то связывает?
— Здрас-сьте! Кешенька сказал ведь, что там сеть общая. Наверняка регистратура с клиентской базой работает, а Виктору Андреевичу остается только на своем экранчике поглядеть, под каким кодовым номером записали субъекта из заинтересовавшей его машины. Вряд ли у них там очередь бывает, так что не перепутаешь. Приехал человек, обратил на себя внимание — я, например, больше чем уверена, что проверив этот списочек номеров, ты обнаружишь там сплошь серьезные иномарки — а дальше остается подождать две минуточки, пока девушка в окошечке его не зарегистрирует. Вот тебе и связь.