Ну, Ильин! Тип лица ему не африканский, видите ли. Тип у ребенка настолько славянский, что хоть иллюстрацию к «Крестьянским детям» с него пиши — только вместо оранжевой футболки и разлохмаченных понизу джинсов холщовые портки да рубаху надень, и готов пастушонок. Глаза, правда, не голубые или серые — скорее светло-карие. Или рыжеватые? Что-то среднее между цветом чая и лакированной сосны. Зато волосы того неопределенно-светлого оттенка, который к концу лета становится похож на небеленую бязь. Доморощенные поэты любят сравнивать этот цвет с пшеничным полем или золотом. Хотя, по-моему, скорее ржавчиной отдает. Исконно русский цвет. Нос непонятной формы, не то курносый, не то будущий греческий, скулы откровенно скифские... Японский шпион, надо же!
— Договорились, пусть не японский, но проверить-то надо, — молвил Никита, очень натурально изображая озабоченность. — Может, он и не Глебов Иннокентий, а какой-нибудь Никомуто Никудато, а?
Но мне, как только я услыхала это, не самое распространенное сочетание, стало не до юмористических экзерсисов.
— Глебов, значит? — Это, случайно, не ваше ли талантливое высочество директорских дочек до психоза доводит?
— Каких дочек? — ошарашенно переспросил Ильин.
Милый мальчик промолчал. Я ничуть не удивилась бы, если бы он в унисон с Ильиным завопил «чего-чего?» Но он лишь скромненько пожал плечами, мол, какие пустяки, всегда пожалуйста, о чем разговор. Ага, значит, все-таки он самый. И только в следующий момент несколько удивленно глянул на меня: а ты, мол, откуда знаешь? Я отмахнулась:
— Не пугайтесь, юноша, это не мир тесен, это прослойка тонка. Значит, так... — я на минуту задумалась. — Герр майор, насколько непреодолимо ваше желание сдать это юное дарование с рук на руки родственникам? Могу тебе поручиться, что сей отрок действительно живет в этом доме. Тетушка у него такая... специфическая. Тебе бы понравилась. Ну, так как?
— А у тебя есть альтернативное предложение? — поинтересовался Ильин.
— У меня всегда есть альтернативные предложения. Господин Глебов, как бы вы отнеслись к приглашению на чашку чаю или там кофею? Есть у меня к вам пара вопросов, а?
Милый мальчик задумался лишь на мгновение. Слегка повернулся ко мне и отточенно, как воспитанник какого-нибудь пажеского корпуса, наклонил голову.
— Почту за честь, сударыня.
Ой-ё, какие дети растут!
— К вам, господин майор, это тоже относится. Поехали?
Хотя, разумеется, мы двинулись по лестнице. Я лифтами не пользуюсь почти принципиально, а «мальчикам» просто пришлось следовать за мной.
12.
Друг мой — третье мое плечо...
«Новости анатомии»
На пороге комнаты Глебов застыл, пожирая глазами мой рабочий компьютер — не самый современный, надо сказать, но все-таки. Если сей отрок так подвинут на всякой электронике, как рассказывает Олег, тянет его к незнакомому компьютеру, как магнитом. Я вон тоже в гостях сразу к книжным полкам прилипаю — и отнюдь не потому что рассчитываю непременно найти чего-нибудь почитать именно для себя. Просто интересно.
— Эй, юноша, отвлекитесь на мгновение от этого ящика, кнопочки вам сейчас дадут понажимать. Пока мы с господином майором попытаемся понять, в какое болото меня в очередной раз занесло. Или сначала чаю?
— А? Водички можно попить? — спросил он неожиданно севшим голосом. Все-таки мальчишка.
— Вода на кухне, стаканы там же. Но пока вы не оседлали этого железного Росинанта... Вам не кажется, что обращение «Глебов» чересчур официально? Как вас батюшка с матушкой называют?
Наконец-то он улыбнулся!
— Кешкой. А тетушка — Иннокентием. Иногда, — чадо вздохнуло.
— Прелестно. Такое милое, невинное дитя. А я Рита. Будете знакомиться с ящиком, сделайте одолжение, поразмыслите, как нам удобнее общаться — на «ты» или на «вы», ладно? В сеть можно залезть, она у меня бесплатная. Для меня, по крайней мере. Пользуйтесь. Но вот еще что. Не сочтите за оскорбление, но постарайтесь не забыть, что запароленные директории и файлы не предназначены для посторонних глаз, договорились?
Он, кажется, собрался возмутиться, даже рот открыл — но тут же закрыл, сообразив, что репутация у него в этом смысле не из лучших. Только кивнул. Н-да, толковый мальчик, уважаю. Теперь можно и со «старыми» друзьями побеседовать. Почитай, всю зиму не виделись.
— Ну, сыщик, открой великую тайну: каким ветром тебя в наши края занесло?
— Да я и сам не знаю. Просто вдруг показалось, что у тебя, солнышко мое язвительное, есть во мне срочная надобность. Я ошибся? — Ильин, склонив голову набок, глядел на меня ласково-ласково, ну прямо как влюбленный жираф. Ничего не хочу сказать плохого, Никита — замечательный парень, добрый, здравомыслящий и надежный... Но до чего же непонятный...