— Маргарита Львовна, в качестве личного одолжения — можно попросить не открывать двери незнакомым людям? Иннокентий, конечно, сообразительный мальчик, но и он не всеведущ.
Совершенно ошарашенная этим заявлением, я пообещала, практически поклялась на ближайшей подвернувшейся книжке — волею судьбы это оказался карманный справочник телефонов областной, городской и районных администраций — не открывать, не быть, не участвовать.
Естественно, к тому моменту, как мы добрались до дома — до моего, между прочим, дома, куда я Ильина вовсе не звала, хотя он, признаться, и не спрашивал разрешения — душа моя кипела до самых глубин и стремилась высказать все, что бурлит. Но... что называется, не сложилось. Никита мягко подтолкнул меня к дивану, сам поставил чайник, достал стаканы, расплескал по ним остатки коньяка — напоминание об очередном «романтическом эксперименте» полуторамесячной давности...
— Вчера жена Куприянова разбилась на трассе, — он помолчал с полминуты, как бы давая мне возможность отреагировать, но, заметив, что я не то что онемела, а просто окаменела, продолжал. — Врубилась в ограждение так, что хоронить придется в закрытом гробу, хорошо еще, бак почти пустой был, а то бы факелом вспыхнула... — Никита еще немного помолчал, потом, вздохнув, добавил. — Барбитуратами под завязку напичкана. То есть, не то чтобы под завязку, доза практически неопасная для жизни, но совершенно несовместимая с управлением транспортными средствами. Грубо говоря, она просто заснула за рулем... эй, ты чего?
В мгновение ока он оказался возле меня. Однако это я отметила уже чисто механически, как отмечают в блоке новостей сообщение о визите очередного высокого гостя — наверное, важно, но меня не касается. Сознание горело одной-единственной мыслью: это я виновата! Какого черта меня понесло в «Тонус», зачем мне надо было называть там фамилию Куприянова?!! Котов, который с первого взгляда показался мне дрянью, и все, все, все остальное... а еще плюсик против фамилии Куприянова, появившийся — только что? Не было его, когда мы — Глебов то есть — в первый раз эту таблицу смотрели!
Я тряслась не хуже перфоратора, которым орудуют дорожные работнички в оранжевых жилетках, зуб не попадал на зуб, ногти оставляли на ладонях багровые полумесяцы... Это я ее убила!!!
Никита не то моментально просчитал все мои резоны и мотивы, не то просто, как положено сильному мужчине, среагировал на перекошенную а ля парижская химера физиономию — сгреб меня в охапку, прижал к сильному (о господи!) плечу и стал приговаривать что-то, столь же ласковое, сколь и бессмысленное:
— Тс-с-с... Ну, тихо, тихо, ничего, поплачь, ничего, ничего...
Еще чуть-чуть — и я поддалась бы этим рукам, этому голосу, этой силе, этой доброте... Сейчас точно разревусь, и пусть меня утешают, утешают, утешают! Пусть гладят по голове и рассказывают, какая я хорошая... нет уж, господа, в другой раз. Честность — лучшая политика.
Я попыталась выскочить из... как бы это поточнее... из крепких дружеских объятий?.. естественно, мне это не удалось, Ильин таки посильнее меня будет. Однако после моего холодного «пусти!» — я постаралась вложить в это слово все льды Арктики и Антарктики вместе взятых — руки мгновенно разжались. Я рванулась в ванную. Я включила одну лишь холодную воду. Я не помню, как разделась и влезла под этот ледяной кошмар... Я знала одно — так надо. Я сама назвала Котову фамилию Куприянова — явная проблема, угрожающая его безбедному существованию. А сейчас проблемы нет — потому что нет человека. И это сделала я.
Мысли постепенно приобретали температуру окружающей среды. Впрочем, не совсем.
В сумбуре я даже как-то выпустила из виду, что погиб не Куприянов, а его жена. Так что, далеко не факт, что происшедшее имеет отношение к «Тонусу» вообще и моему туда визиту в частности.
Должно быть, влетая в ванную, я автоматически закрыла задвижку — потому что окончательно меня заставил опомниться остервенелый стук в дверь.
Нет, пожалуй, не окончательно. Я сидела под жесткими ледяными струями так расслабленно, словно душ был нежнее парного молока, и отстраненно глядела на вздрагивавшую под ударами дверь ванной комнаты. Не то через мгновение, не то через полчаса шурупы задвижки не выдержав напора, выскочили из гнезд...