— Это ты, ты во всем виноват! Ты ее довел до такого! Она же не признавала никакие успокоительные и снотворные. А ты... — она на мгновение задохнулась, но тут же справилась. — Даже сюда не постеснялся свою девку притащить! Бессовестный! И ты послушай и подумай, с кем связалась, — дамочка оттолкнула Куприянова, порывисто развернулась и скрылась в дверях кафе.
Это нападение нас как-то объединило и перевело меня из разряда досадных помех в категорию незаслуженно обиженных. Валерий Петрович слегка виновато посмотрел на меня:
— Вы плохого не думайте. Верунчик, в сущности, добрейшее создание. Просто взрывная очень. Прискачет, наговорит с три короба — что-то ей показалось, и ты уже ее злейший враг, а потом остынет и так же, как нападала, извиняться прибегает. Не стоит ее осуждать, она всегда переживает, как десять человек сразу, сейчас — тем более. И в одном она права: мне тоже трудно представить, чтобы Надежда стала пить транквилизаторы или снотворные. А уж сесть после этого за руль... Не понимаю. Неужели ее вся эта история задела сильнее, чем мне казалось... — он отвлекся от своих мыслей и взглянул на меня. — Так в чем срочность?
— Валерий Петрович, поверьте, есть срочность. Я не стала бы тревожить вас в такой момент... — я поперхнулась, потому что вдруг увидела объяснение случившемуся. Объяснение дикое, ничем не подтвержденное, но ведь опять несчастный случай! — Знаете, я полагаю, что ваша жена не собиралась принимать никаких транквилизаторов и тому подобное.
— Как это? — мое заявление его порядком ошарашило. — Ваше заявление требует объяснений.
— Разумеется, — согласилась я. — Вы сами будете судить, насколько это похоже на правду. Только вы сразу не посылайте меня далеко-далеко.
— А что, для этого есть какие-то причины?
— На самом деле нет, но вам может сперва показаться, что есть. Вы некоторое время назад общались с Валентином Борисовичем Марковым...
— Ну... Да, было. По поводу... Не хотелось бы вдаваться в подробности.
— Вы извините, так получилось, что мне известно, по какому поводу. Марк — Валя Марков — мой коллега, и несколько дней назад он погиб. Официальная версия та же: несчастный случай. Долго объяснять, но я точно знаю, что это не так, если хотите, потом расскажу. Вы, видимо, знаете, что он готовил материал об интим-клиниках, в частности, занимался клиникой «Тонус». Фактически, о вас я узнала от него, от Марка. Ну, не совсем от него, не напрямую... ладно, это тоже неважно, главное, узнала. У вас ведь была какая-то неприятная история с этой клиникой?
— Была, — вздохнул Куприянов. — Она, собственно, оказалась и последней каплей, ускорившей развод. Я ведь Надежду сильно тогда обидел. Извинялся, конечно... но такое не забудешь...
— Валерий Петрович, я уверена, что это напрямую связано со смертью вашей жены и вообще очень важно. Убедить мне вас нечем, но, пожалуйста, расскажите мне эту историю.
— Ну, ладно, вкратце. По какому поводу я обратился в «Тонус», значения не имеет. Анализы, само собой, и вдруг: вам бы полечиться надо, болезнь у вас, гм, нехорошая... Ну, я-то про себя знаю, что негде было подхватить, каюсь, покатил бочку на Надежду, что гульнула где-то.
— А разве вы... — удивилась я. Подготовка к разводу вроде бы не способствует тесным контактам, без которых, как известно, передача определенных инфекций... скажем, маловероятна. Ну да, в каждой избушке свои погремушки. Мой визави только пожал плечами и продолжил:
— Долго рассказывать, но, в общем, Надежда оскорбилась настолько, что я засомневался. Сходил в один из анонимных кабинетов, они ведь чуть не на каждом углу... Все чисто! Пришел к директору «Тонуса» — как такое может быть? Извиняется, оправдывается, готов компенсировать и все такое. Ну, в суд, как собирался, я обращаться не стал, договорились о компенсации, через неделю должен был заплатить и получить от меня расписку — отказ от претензий.
В этом был какой-то знакомый рисунок: котовский кабинет, посетитель с претензиями, договоренность о деньгах... Но почему не сам Куприянов, а его жена? И как?
— Вы с Надей виделись в последний день?
— Ну, во-первых, утром. И обедали вместе, в каком-то кафе.
— Банальный вопрос: ничего необычного в это время не заметили? Ну, к примеру, ела она, как всегда? Может быть, какой-то совершенный пустяк...
— Да нет. Еда была, честно говоря, так себе, Надя у меня капсулу попросила, она редко это делала.
— Какую капсулу?
— Да обычную, желудочную, от изжоги и прочих «животных» радостей. Я их постоянно пью. Активный бизнес не очень-то способствует хорошему пищеварению: и нервы, и питание не слишком размеренное. Ничего страшнее гастрита, но неприятно. А Надя старалась обычно дома поесть, поэтому у нее-то с желудком все в порядке было.