Прости меня, Селена. Наше с тобой недолгое знакомство пробудило во мне доселе невиданные чувства. Я ни капли не жалею о нашей с тобой встрече, пускай и так все повернулось. Такова жизнь, такова моя судьба. Твои глаза всегда согревали меня и поддерживали огонь жизни в груди, заставляя сердце биться быстрее. Жаль, что я этого больше не увижу и не почувствую...
Прости меня, Светиала. Сестричка, которая была со мной всю жизнь, я так давно не видел тебя. Помню, как в детстве защищал тебя от нападок сородичей из - за твоих способностей к магии, помню детские годы, уютный дом и редкие появления отца, проводившего все свое время на заказах. В те дни, когда он возвращался, стол был забит яствами, а мать всегда принаряжалась, широко улыбаясь и звонко хохоча. Отец любил нас сажать с сестрой к себе на колени, рассказывая о своих путешествиях. Это было мой первый шаг к желанию стать охотником на зло. Мы со Светиалой часто играли, представляя себе, как выслеживаем тварь и вместе уничтожаем ее. Потом мы выросли и игры превратились в реальность. Ты была рядом, готовая всегда прийти на помощь, а я был готов отдать свою жизнь за тебя. Что и делаю сейчас...
Прости меня, Ферагон. Латианин, ставший мне другом и братом. Мы с тобой прошли через столько испытаний, через столько битв и всегда выходили победителями. Ты не побоялся пойти со мной спасать сестру и девушку, бросившись в опасное путешествие, лишь поверив моим словам. Я всегда тебе буду благодарен за это, никогда бы не подумал, что кариоланин и латианин смогут подружиться, но реальность, порой, бывает изменчива.
В глазах темнело, а мозг отключался от нехватки воздуха. Клон Саниты наслаждался моей болью, продолжая сдавливать горло. В голове всплыл образ матери, ее улыбка и нежные руки. Она часто рассказывала нам с сестрой перед сном сказки, хотя, как мне кажется, она лишь пересказывала битвы нашего отца. Потом она целовала нас и шептала молитву для защиты от злых духов. Мои губы непроизвольно начали повторять слова молитвы, всплывая строчкой за строчкой в гаснущем разуме. Скоро все закончится и в моей душе наступит умиротворение. Из сладких грез меня вырвали довольно бесцеремонно. Я рухнул на холодный пол, жадно хватая воздух горевшими легкими. Тварь стояла чуть поодаль, смотря на свои руки. От них исходил черный смрад, а на лице псевдовалькирии наконец- то появилась эмоция - гримаса боли. Я никак не мог восстановить дыхание, продолжая лежать и со свистом вдыхая кислород. В чем дело? Клон пронзительно закричала и бросилась в атаку. Мне пришлось свернуться клубком, продолжая шептать молитву. Удара не последовало - нечисть не могла подойти ко мне. Святые сказания сжигали ее быстрее, чем пламя пожирает пучок сухой травы. Я кое - как поднялся, опираясь на стену и крича во весь голос спасительную молитву. Горло хрипело, голосовые связки были повреждены, но говорить получалось, пускай и с трудом. Клон был объят синеватым пламенем, не в силах сдвинуться с места. Его очертания медленно расплывались, оставляя после себя черные пятна на каменном полу. Я подобрал ледяной клинок, убирая в ножны и приближаясь к твари. Ее крик пронзительно отдавался в ушах, постепенно затихая. Времени было в обрез. Ковыляя и придерживая раненое плечо, я поплелся к противоположной стороне. Только бы некромант был жив, может мне удастся еще его спасти. Спотыкаясь и охая от боли, подошел у месту битвы напарника. Тело латианина лежало поодаль, испещренное кровоподтеками. Его правая рука была выгнута под неестественный углом, а на побледневшем лице проступали темные пятна. Клон стоял на коленях, слизывая с пола лужу крови. Услышав шаги, псевдовалькирия дернулась, рывком поднимаясь и бросаясь на меня. Мне понадобились доли секунды, чтобы вновь начать читать молитву. Тварь остановилась, словно со всего маху врезалась в невидимую преграду. Из ее черных провалов глаз выходило синее пламя, охватывающее все тело. Я потянулся за мечом, беря его в здоровую руку и одним взмахом отсекая, твари голову и вздымая в воздух сотни голубоватых искорок. Что ж, на пороге смерти она стала вполне осязаемой. Тьма рассеялась, оставив нас с напарником наедине в огромном, полуразрушенном зале. Маг, по - прежнему, лежал не двигаясь, лишь лужа крови под ним изрядно увеличилась. А вот и расплата пришла - силы, данные мне магическим зельем, покидали меня. Упав на колени, пополз к своему другу. Губы дрожали, а руки едва слушались, заставляя изможденное тело двигаться вперед. Только бы он был жив. Мы же справились, обманув саму смерть. Пожалуйста, пускай судьба преподнесет еще один, последний подарок. Только бы он был жив.