-«Конечно, милая, пойдем. Сделаем все так, как захочешь». Они оба удалились в комнату Светиалы, даруя мне бесценные минуты. Наконец - то все пятна были оттерты, одежда расправлена. В этот момент мать вышла ко мне с целой тарелкой фруктов.
-«Вот, моему дорогому имениннику. К нам заходил Крран'стег, передал это тебе в честь праздника».
Винстерг принес те самые плоды, которыми угостил меня. Настроение слегка улучшилось, и я выдавил из себя жалкое подобие улыбки. Снова послышались шаги отца, но в этот раз сопровождаемые Светиалой. Она украдкой подмигнула мне. Сердце постепенно успокаивалось, а дурные мысли покидали голову. Если бы стражи знали, кто совершил убийство, то уже бы пришли к нам домой. Где жил мой отец знал почти весь город. Мы расселись и принялись слушать о захватывающих приключениях папы, о том, как он яростно и доблестно сражался с тварями, каждый раз ускользая из костлявых рук смерти. Приятная беседа и перенесенный стресс давали о себе знать - меня потянуло в сон и, вскоре, я задремал. Из сладких и уютных объятий сновидений меня вырвал настойчивый стук в дверь. За окном уже царили сумерки, изредка позволяя звездам блистать сквозь темные облака. Отец подошел, пропуская гостей внутрь. От увиденного у меня остановилось сердце и замерло дыхание. К нам пришло двое Черных плащей.
-«Просим простить нас за столь поздний визит, но дело чрезвычайно серьезное»- раздался голос первого стража. У меня закружилась голова, я хотел встать, но ноги стали ватными, а во рту мгновенно пересохло.
-«Да мы все понимаем - работа такая. Что вам угодно?»- ответил папа.
-«Скажите, пожалуйста, ваш сын дома?».
-«Конечно дома. Где же еще может быть ребенок в столь поздний час? Сатиндор, подойди. А в чем дело, господа?»- спросил он, беря меня за руку. В его голосе появилась нотка прохлады.
-«Дело в том, что сегодня произошел вопиющий случай. Был убит почтенный сын Кардония из дома латиан. Свидетелей этого происшествия, к сожалению, не нашлось».
-«Тогда причем здесь мой сын и моя семья?».
-«Очень даже причем - заявил второй Черный плащ, доставая из - за пазухи мой именной кинжал. Я с ужасом провел по ножнам, чувствуя лишь пустоту. - Это оружие Сатиндора?».
Отец замер. На его лице не дрогнул ни один мускул, он лишь сильнее сжал мою ладонь. Мать позади нас охнула, падая на скамью. Светиала бросилась приводить ее в чувство. Стражи стояли, ожидая ответа. В их глазах блуждал интерес. Нет, каких - либо привилегий у латиан не было в этом городе, все убийства оценивались и расследовались одинаково беспристрастно, но все же что - то здесь было не так. Наконец папа подал голос, подходя ближе к Черным плащам.
-«У моего сына сегодня день рождения. Это был мой подарок ему, правда, вручить его я еще не успел. Так что это мой кинжал».
Стражи переглянулись, снова пряча оружие и недоверчиво поглядывая на меня. У меня не получалось вымолвить и слова, в груди бушевал ураган эмоций, а тело отказывалось слушаться. Я бы давно уже упал, если бы не твердая рука отца.
-«Тогда вы знаете, что за это бывает. Вам придется пройти с нами». Черные плащи были вежливы, но настойчивы. Они подошли к нам, отстраняя меня и беря за руки папу, надевая на них стальные цепи. Они звякнули, словно насмехаясь над очередным пленником. Затем стражи осмотрели всех присутствующих, кивнули и вышли из дома, уводя за собой кариоланина. Отец последний раз оглянулся, не проронив ни слова. Я никогда не забуду этот взгляд. Холодный, трезвый. В нем читалась обида и разочарование. Разочарование своим сыном. Входная дверь захлопнулась, оставив нас наедине с собой. Светиала хранила молчание, понурив голову. Мать продолжала лежать в обмороке. Мне все еще не верилось в произошедшее, разум просто отказывался принимать это.
-«Паааап... - я подался вперед, подходя к дверному проему и протягивая руку.
-«Паааап!»- мой голос задрожал, а ноги подкосились, и я упал на деревянный пол.
-«Не уходи, отец!»- слезы рекой полились из моих глаз. Мне было тяжело дышать. - Прости меня, пап. Прошу тебя, прости!». Вряд ли он бы услышал меня, но мне было все равно. Я продолжал лежать на полу, рыдая в истерике и утирая катящиеся слезы.
-«Зачем, зачем ты это сделал?- осознание того, что отец взял всю вину на себя еще сильнее разрывало мое детское сердце. Твой сын подвел тебя - Прости меня, я не знал, что все так получится. Это не моя вина, латианин сам набросился. Ты должен был сказать им правду».
Мой крик разносился по всему дому, задерживаясь в самых дальних его уголках. Ветер колыхал огни факелов, словно осуждая меня. У меня не осталось сил, и я просто свернулся клубком, тихо хныкая. Я никогда не смогу себе этого простить, а ты все равно прости меня, пап. Прости...