Ненормальный Ученый. Это понять нетрудно, кроме него, тут никто не жил. Но зачем ему это понадобилось? Такой луч не только не даст спать, он способен нанести непоправимые внутренние травмы, обжечь сетчатку. Ничего не понимаю.
Или, быть может, Ученый не имел к этому никакого отношения. Возможно, сотрудники Института просверлили отверстие позже, после того, как он исчез. Но зачем? И если они собирались поселить меня сюда, то должны были заделать его. Опять не понимаю.
И тут у меня в голове появляется леденящая догадка. Меня будто обдает холодным порывом ветра.
Я встряхиваю головой, чтобы отогнать эту мысль, но теперь она прочно засела у меня в мозгу. И чем больше я об этом думаю, тем более вероятным мне это кажется.
Кто-то просверлил это отверстие. Сегодня.
Чтобы проверить меня.
Выяснить, не гепер ли я.
Да, это имеет смысл. Сегодня мое давно немытое тело источало запах, вызывая подозрения. Но прежде чем что-то предпринять, они хотят получить доказательства. Тайком позволить лучу проникнуть в библиотеку — идеальное решение. Тонкое, но верное. Такой маленький луч не разбудит гепера, а вот любого другого заставит бежать в дальний угол и потребовать новую комнату, едва стемнеет. Идеальная лакмусовая бумажка.
Я хожу взад-вперед вдоль столов, пытаясь справиться с паникой. Мои пальцы рассеянно поглаживают пыльные тома в кожаных переплетах. Я понимаю, что в моей схеме есть изъян. Единственные, кто мог меня в чем-то заподозрить — охотники и сопровождающие, — все время были на виду. Мы всю ночь провели вместе и почти не покидали поля зрения друг друга. Ни у кого не было возможности ускользнуть и просверлить дыру в двухдюймовой усиленной ставне.
Я иду обратно и изучаю отверстие тщательнее. Края выглядят тусклыми и гладкими. Если бы его просверлили сегодня, они блестели бы и были бы острыми. Нагибаюсь в поисках свежей стальной стружки. Ее нет. Это отверстие здесь уже давно.
Это ставит меня перед сложным выбором. Если завтра я изображу гнев, сотрудники Института придут посмотреть и заделают его. Но это вызовет вопросы о моем первом дне здесь — почему я не пожаловался сразу? С другой стороны, если это действительно хитрая ловушка и я промолчу, то выдам себя с головой.
Тут что-то щелкает у меня в голове. Возможно, луч — просто следствие чего-то более важного. Может быть, именно отверстие, а не луч, является ключом к этой загадке.
Я внимательно рассматриваю его, обращая внимание на каждую царапинку рядом, на высоту, на которой оно расположено, на его маленькие размеры.
Разумеется. Оно идеально подходит.
Чтобы смотреть.
Но когда я в него заглядываю, свет снаружи ослепляет меня, и я не вижу ничего интересного. Только унылые однообразные Пустоши, простирающиеся до горизонта, белые под ярким солнцем. Купола отсюда не видно. Только пыль, грязь, песок и свет. Вот и все. Смотреть не на что.
Весь следующий час я хожу из стороны в сторону, изучаю луч, выглядываю в отверстие — все бесполезно. Я не могу понять. Меня убивает чувство, что я близок к разгадке, что я буквально в шаге от нее. В конце концов я сажусь, ноги у меня просто отваливаются. Прикрываю глаза, чтобы подумать, а когда открываю спустя несколько часов, луч уже давно исчез, ставни распахнулись, и кто-то стучит в дверь. Солнце зашло.
Три ночи до Охоты
— Считается, что геперы отстают от нас в развитии где-то на пять — десять тысяч лет, — доносится с кафедры ледяной и лишенный всяких эмоций голос Директора. — Разумеется, они демонстрируют примитивные модели поведения, от которых наши предки отказались много веков назад. Подумайте, к примеру, об их исключительных способностях к плаванию. Эта черта роднит геперов с их сравнительно недавними земноводными предками, обитавшими в море, из которого вышла вся жизнь. Их родственная рыбам способность двигаться в воде свидетельствует о том, какой относительно короткий путь они прошли с тех пор по лестнице эволюции. Или возьмем их животную способность противостоять солнечным лучам — это генетическое наследство допещерных времен, той древности, когда сухопутным животным недоставало разума искать убежища в пещерах. Они развили способность противостоять солнцу, однако, к сожалению, она вызвала замедленное развитие мозга. Печально, не правда ли?
Его слова доплывают до меня, как водоросли в мутной воде. Я сижу на заднем ряду лекционного зала, настолько далеко от остальных, насколько возможно. Я успел быстро переодеться, пока мой сопровождающий колотил в дверь, но запах продолжает меня беспокоить. Кажется, никто ничего не почувствовал — все сидят спокойно, никто не ерзает. Мне удалось пережить завтрак, первые лекции, экскурсию и обед без эксцессов. К счастью, большое окно слева от возвышения открыто, и в него дует ветер, развеивая все запахи. По крайней мере я на это надеюсь.