— Мы не можем ему доверять, — настаивает Эпаф.
— Можем. И нам придется. Он прав. Времени нет, эти облака кое-что значат.
Эпаф сплевывает себе под ноги.
— Почему ты ему так доверяешь?
Она смотрит на него долгим взглядом, как будто дает шанс самому прийти к очевидному ответу.
— Потому, — наконец произносит она, направляясь к экипажу, — что он не обязан был сюда ехать.
Бен сидит рядом со мной на козлах. Остальные втискиваются внутрь. Они молча сидят и смотрят в окна. Сисси уткнулась в записи Ученого и с интересом их изучает.
— Как зовут коня? — спрашивает Бен.
— Не знаю.
— Может, мы с тобой придумаем ему имя?
— Не думаю, давай просто помолчим, хорошо? — отрезаю я. Я не в настроении разговаривать. Мысль о том, что я веду мальчика на смерть, мешает беседе.
Он молчит совсем недолго.
— Здорово, что ты приехал. Как только я увидел облако пыли, то понял, что это ты. Все остальные перепугались, они думали, это кто-то из них. Я знал, что этого не может быть, солнце же светит. — Он пораженно смотрит на коня. — Так здорово, что ты приехал на лошади. Мы давно пытались украсть лошадь.
Несмотря на подавленное настроение, я заинтригован.
— Почему?
— Сисси ненавидит Купол. Говорит, что это тюрьма.
— А почему тогда вы не сбежали давным-давно? Стены Купола опускаются, вы выходите наружу и уходите как можно дальше.
Бен качает головой со слишком взрослой грустью.
— Не получилось бы уйти далеко. Даже летом, когда солнце светит четырнадцать часов, мы бы прошли миль сорок, не больше. Ночью они бы догнали нас за три часа. Да и идти некуда. Вокруг просто бесконечная равнина, и все.
Опять поднялся ветер, он перемешал облака и придал им еще более зловещий оттенок. Над равниной встают новые песочные вихри, похожие на пытающихся сбежать от собственной тени призраков. Время от времени ветер наталкивается на экипаж, и раздается жутковато-радостный свист.
На солнце набегает сплошная пелена облаков. Его лучи еще пробиваются на землю, но вскоре исчезают.
Пустоши погружаются в серую мглу умершего дня.
Бен хватается за меня. Ему страшно.
Я смотрю на его пухлую ладонь. Экипаж налетает на кочку, и мальчик почти падает на меня.
— Все нормально, — говорю я.
— Что?
— Все нормально, — кричу я, перекрикивая ветер, — все будет хорошо.
Он поднимает на меня глаза. Губы у него сжаты в тонкую линию, два ручейка стекают по лицу, оставляя след в засохшей грязи. Он кивает, потом еще раз, продолжая на меня смотреть.
Я отворачиваюсь.
Одно дело — задумать что-то подобное, и совсем другое — выполнить.
«Не забывай».
Я натягиваю вожжи, заставляя коня остановиться. Бен вопросительно смотрит на меня.
— Слушай, — говорю я, глядя прямо перед собой, — иди внутрь.
— Там нет места.
— Есть. Мне надо побыть одному, ладно?
— Почему мы остановились? — Эпаф высовывается из окна.
— Он пойдет к вам, — небрежно отвечаю я, — тут нет места.
Я спрыгиваю, жестом предлагая Бену последовать за мной.
— Тут тоже нет места, — отвечает Эпаф. — Вроде бы вы до сих пор нормально умещались.
— Почему бы тебе не заткнуться? — взвизгиваю я.
Они все выбираются наружу, в воздухе нарастает напряжение. Я смотрю на Дэвида и Джейкоба по обеим сторонам от Эпафа.
— Не можешь драться без помощников?
— Заткнись! — кричит уже Эпаф.
— Успокойся, Эпаф. — Сисси тоже спускается из экипажа. — Он тебя провоцирует.
— А без нее не знаешь, что тебе делать?
Он подбирается, готовясь прыгнуть на меня — я вижу, как его ноги сгибаются в коленях, как рот вот-вот растянется в оскале, — но в этот момент слышится звук рога. С запада, со стороны Института.
На секунду мы все настолько поражены, что просто смотрим друг на друга. Потом медленно поворачиваемся на звук.
Ничего не видно. Горизонт утонул в сером мраке.
Заунывный, протяжный вой повторяется.
— Что происходит? — спрашивает Эпаф. — Что это за звук?
Все смотрят на меня.
— Охота, — говорю я. — Они идут.
— Это просто ветер дует в валунах, — пытается возразить Эпаф, указывая на неаккуратную груду из пяти камней неподалеку от нас.
Никто ему не отвечает.
— Вон, — говорит Бен. Он стоит на сиденье кучера и, как флюгер, показывает пальцем вдаль. Тон у него почти небрежный.
— Я ничего не вижу, Бен, — произносит Сисси.
— Вон там, — повторяет он более взволнованно. Испуганно, пожалуй.
И тут мы все это видим. Облако пыли на горизонте.
У меня внутри будто открыли люк, в который проваливаются все мои внутренности.