Слышал, что свадьба Дома отложена.
Таким образом, мне не удалось узнать от товарища о событиях, произошедших в загородном особняке в тот злополучный уик-энд. Многое выяснилось во время дознания в Труро, касающегося убийств в Пеллинор-Холле, и еще одного, в Лондоне, по поводу насильственной смерти Ноэля. Сообщения в газетах также содержали информацию на эту тему. Большая шумиха в прессе поднялась из-за гибели Родди Бландена, единственного общественного деятеля, фигурировавшего в деле, однако и о других участниках страшных событий можно было прочесть немало интересного.
В ходе процесса досталось и прославившейся на всю страну школе, хотя заведующие утверждали, что с тех мрачных дней там все изменилось.
Давая показания в Труро, я не стал рассказывать о том, что Симпсон убил Ноэля. Я пообещал молчать и сдержал свое слово. Не знаю, что бы я делал, если бы кто-то напрямую спросил меня, убил ли Симпсон своего бывшего учителя. Однако до этого дело не дошло. Думал, что Симпсон сознается в содеянном преступлении, но он ничего не сказал. Возможно, он считал, что должен заняться еще какими-то неотложными делами, что-то исправить и так далее. Не знаю. Хотелось верить, что он по-своему честный человек. Мы давали показания в разные дни, и мне не довелось с ним встретиться. Уверен, что никогда больше не увижу Симпсона.
Следователи радовались тому, что все можно свалить на покойного Габби. Убийство Ноэля, по всей видимости, являлось частью мести. Оказалось, что, будучи наделен блестящими умственными способностями, Габби оставался психически неуравновешенным человеком. Коллеги по Королевскому медицинскому корпусу свидетельствовали, что поведение Андерсона вызывало у них озабоченность и явилось причиной его преждевременного выхода в отставку. Однако ничто не мешало Габби делать карьеру на «гражданке». Некая эксцентричность и даже странность весьма характерны для психиатров. Полиции удалось проследить, как формировался план мести и как одновременно происходили нарушения в сознании преступника, по оставленным записям на бумаге и на пленках диктофона. Таких доказательств было бы недостаточно для суда, однако ведь и судить, в общем, некого.
Габби напросился быть шафером Дома, и тот пошел ему навстречу, хотя, будь его воля, предпочел бы Родди Бландена или Пола Уинни. Как только доктор приступил к своим обязанностям, он сразу же начал подбирать нужный контингент. Разумеется, Доминик вручил другу список тех людей, которых хотел пригласить на мальчишник, но Габби нашел возможность исключить нежелательных лиц. Некоторым из них он называл чрезвычайно отдаленные места, куда те не могли добраться, другим указывал неприемлемые сроки. Кое-кому заявлял без объяснения причины, что их явка нежелательна и приглашение является простой формальностью. С небольшой группой старых друзей Дома он просто не стал входить в контакт. Доктор знал, что Тойнби собирается уехать еще до окончания праздника и вряд ли станет помехой. Так что мешал ему я один — чужак, приглашенный в последнюю минуту.
В то время я не мог знать, что два участника кутежа хотели устранить меня с дороги: Андерсон, чтобы беспрепятственно творить акт возмездия, и Симпсон, который стремился примирить однокашников. Луи хотел запугать меня и при необходимости отправить домой на «скорой помощи». Габби действовал по-другому. Когда его слишком тонкие намеки не принесли желаемых результатов — только в спокойной обстановке я мог восстановить их в своей памяти, — он решил убить меня вместе с остальными. Для этой цели он и предложил совершить утреннюю прогулку в лес, в ходе которой мне суждено было встретить смерть среди деревьев.
Я считаю, что Габби хотел замочить каждого из своих друзей по-тихому, в их же комнатах, как это случилось с Родди и чуть не произошло с Домиником. Нападение Нэша на Энджи ускорило ход событий, но нарушило план убийцы.
Тойнби говорил о своих дочерях, о костре, который они хотели развести в честь кукол Барби. Чувствовалось, что он хороший человек, однако слушать его было не очень интересно. Затем, видя, что я уже устал от рассказов об отцовских добродетелях, Майк сменил тему:
— А как сложились твои отношения с Сюзи?
— Суфи.
— Извини, конечно, Суфи.
— Знаешь, у нас ничего не получилось.
Почти получилось. Когда я вернулся в комнату Энджи, она окинула меня быстрым взглядом и бросилась в мои объятия, сжимая так, будто я только что вернулся с войны. Я сказал, что опасность миновала и впредь не о чем беспокоиться. Суфи горячо расцеловала меня. Больше я ничего не стал рассказывать девушкам.