— Сбивает голубя с дерева на расстоянии ста ярдов.
— Зачем это нужно? — спросил я с показным равнодушием.
— Я не сказал, что есть такая необходимость, просто можно сбить птицу из этой штуки, вот и все.
— Нет, вы имели в виду, что могли бы убить ее. Ружья сами по себе не стреляют.
— Послушай, Луи, — вмешался в разговор Родди, — обещаю, если ты собьешь голубя, я съем его.
Реплика Родди разрядила обстановку и сняла напряжение. Все разразились громким смехом.
— Кстати, вспомнил, — сказал Дом. — Давайте проверим, как обстоят дела со снабжением. Надо чем-то закусывать, чтобы вино нормально усвоилось.
— Следуйте за мной, — приказал Габби по-военному. — Начнем экскурсию с кухни.
Мы подчинились приказу, не выпуская из рук бутылок и бокалов. Пошли всей толпой, за исключением Пола Уинни: Доминик Чанс, наш любезный друг, жених; Родди Бланден, дородный, милый и озорной малый; Ангус Нэш, который показался мне грубияном; Луи Симпсон с фиалковыми глазами, таинственный и опасный тип; Габби Андерсон, непостижимый, всезнающий шафер на предстоящей свадьбе; прямолинейный и привлекательный Майк Тойнби. Наконец, я — посторонний человек в их кругу, но благосклонно принятый старыми приятелями. Хотя мне вовсе не улыбалось стать полноценным членом компании.
Габби повел нас к угловой двери, и мы, спустившись по лестнице на две ступени, оказались в удивительно современной кухне, оснащенной яркими лампами. Свет резал глаза после полутьмы зала. Еще более удивляло присутствие двух молодых женщин, занятых у плиты. Одна из них — румяная блондинка с ярко-голубыми глазами, которые предполагали: если вы желаете поразвлечься, тогда, возможно, оказались в нужном месте. Она держала в руке сверкающий японский кухонный нож с широким и острым лезвием. Казалось, таким орудием можно перерезать пополам комара. Выглядела девушка лет на двадцать пять. При виде посетителей она положила нож на мраморную плиту.
— Привет, мальчики, — с улыбкой сказала она, грассируя на корнуоллский лад.
— Как обстоят дела с расчетным временем приготовления пищи, Энджи? — справился Дом, поднимая крышку одной из кастрюль.
Энджи шлепнула его по руке, и крышка с грохотом упала.
— Негодник! — воскликнула она с показной суровостью в голосе. — Дайте нам еще полчаса, и все будет готово. Суфи не очень-то умеет готовить фазанов, — добавила она с абсолютно неуместной ухмылкой, — пришлось поучить ее, как надо… ощипывать.
Суфи.
Какая неожиданность. Ростом в шесть футов, стройна как мальчик, лицо спокойное, выражающее безмятежность и покорность. Кожа темно-лилового цвета, вроде сливы или свежего синяка. У нее тонкая длинная шея, и девушка вполне могла оказаться эфиопкой, сомалийкой или, может быть, суданкой. Как ее, черт возьми, занесло в наши края? Услышав свое имя, Суфи слегка поклонилась. Абсолютно формальный жест. И только выбившиеся из-под ярко-оранжевого платка густые каштановые волосы несколько скрасили эту формальность.
Я окинул нашу группу быстрым взглядом. Все слегка растерялись и пялились на девушек. Симпатичная, с пышным бюстом, Энджи выглядела очень привлекательно, но Суфи — просто красавица.
— Полчаса? — спросил Габби. — Ну хорошо. Подождем. Пошли, ребята.
Мы вернулись в зал.
— Ты подобрал отличных девчонок, — обратился Бланден к Габби.
Я не понял, как много иронии содержится в его словах.
— Он никого не искал, — вмешался Дом. — Это дело моих рук. Габби собирался заняться самодеятельностью. Он утверждал, будто может приготовить отличную еду из ничего. Упомянул омлеты. Я заявил, что это нам не подходит, и попросил хозяев дома порекомендовать поставщиков провизии. Так мы вышли на стряпух.
— Я просто считал, уж коль мы устроили мальчишник, то… можно ограничиться одними мужиками, — пояснил Габби свою точку зрения. — Полагаю, в течение уик-энда мы не на шутку разойдемся. Девушкам может не понравиться такая атмосфера.
— Разве они собираются ночевать здесь? — спросил Тойнби.
— Да, — ответил Дом, — другого выхода нет. Разве только ты протрезвеешь и подкинешь их до Труро в полночь. Но милые дамы в полной безопасности. Они запрутся в уединенной башне. Без шуток.
— Я, разумеется, посещал много мальчишников, — заметил Нэш, — в которых женщины играли далеко не последнюю роль. — Он рассказал похабную историю о том, как шлюхи ползали под полковым столом и отсасывали у мужиков, которые должны были держаться при этом стоически. «Игра» заключалась в том, чтобы другие не заметили, как ты кончаешь. Я хохотал вместе с остальными до тех пор, пока не услышал собственный фальшивый смех.