После ухода на пенсию он занялся тем, что считал кульминацией всей своей творческой деятельности: писал трактат, опровергающий почти повсеместное заблуждение относительно очевидного отрицания Платоном физической любви. Да, конечно, великий философ идеализировал целомудренные дружеские отношения, наполненные теплотой желания и направленные в сторону духовного усовершенствования. Но это лишь один путь. Вся проблема обсуждается, разумеется, в величайшей работе Платона «Федр», где приводится блестящая метафора: возница на крылатой колеснице никак не может справиться с лошадьми, олицетворяющими желание и рассудок. Одна лошадь — белая, чистая. «Любимица славы, темпераментная, но сдержанная». Другая — темная, уродливая, непокорная и необузданная. Именно черная лошадь несет душу к похоти, повернувшись спиной к бессмертию. Она любит шелковистые бедра любовника больше кристальной чистоты его души; черная лошадь оставила грязные следы на чистых страницах философских трудов.
Кто же не захочет заставить возницу отпустить на волю темную лошадь и выбрать духовный путь, отрицающий радости плоти?
Однако Платон видел еще один выход. Он оставлял надежду на обретение бессмертия и для тех, кто искал физической близости с партнерами. Если они по-настоящему любят друг друга, то нежная всепоглощающая страсть может открыть им красоту души.
Ноэль отложил ручку и прочитал вслух отрывок, который знал наизусть, как «Отче наш»:
— «Когда приходит смерть, тела остаются бескрылыми, но жаждущими обрести крылья, однако им не воздается за безумства любви, ибо предопределено, что все ступившие на небесную дорогу никогда больше не вернутся на темную земную тропу, но пойдут к блаженной жизни и в свое время будут украшены оперением благодаря своей любви».
Нет, здесь отсутствует отрицание физической любви. Это лишь доказательство того, что плотская страсть трансформируется в духовную. Есть люди — и он считал себя одним из них, — которые в состоянии преодолеть физическую природу и достичь божественного состояния чистой любви. Однако такого не может случиться с влюбленными в первый раз мальчишками. Да, но им нужно подсказать, повести их за собой. В конце концов, что может знать о любви ребенок? А учитель знает о ней все и должен показать им верный путь.
Ноэль вновь прервал работу и уставился на фиолетовые узоры на обоях. Эти линии и изгибы принимали в его воображении многочисленные формы: некоторые были чувственными, другие просто абстрактными, однако в данный момент они вообще ничего не значили для него и вскоре исчезли, так что стена превратилась в окно.
Ноэль начал работать в школе после службы в армии. Хотя он и страдал от скуки и убогости армейской жизни, отношения с военными полностью изменили его. Они называли Малкольма «док» или «проф», подшучивали над его неловкостью во время занятий спортом, однако защищали от грубых сержантов и злобных офицеров. Да, солдаты были отличные чистые парни: простые, необразованные, но не порочные. Ноэль вспоминал одного рядового — на гражданке тот работал шахтером, — который поднял его, когда он упал на марше, и нес на своих сильных руках, как будто веса в нем не больше, чем в маленькой девочке.
А потом случилась эта ужасная ночь, когда они посетили бордель в Каттерике. Товарищи не сказали ему, куда идут, просто потащили Ноэля с собой. По наивности он не сразу сообразил, где находится. Они сидели в какой-то комнате и пили спиртное из грязных стаканов, которые подавали улыбающиеся девицы. Озарение наступило только после того, как двое ребят впихнули Малкольма в полутемное помещение, где он увидел кровать, на которой лежала женщина, по виду старше его матери. На ней были только бюстгальтер да пояс со спущенными подвязками. Лицо густо напудрено, а губы ярко накрашены.
— Иди сюда, лапочка, — проговорила она. — Твои дружки сказали, что это у тебя в первый раз. Я с тобой буду ласково обращаться.
Мысли путались. Как бы удрать отсюда?
— У меня нет денег.
— За все заплачено, милый. Прыгай ко мне.
Он робко присел на край кровати. Женщина раздела его так, как это могла бы сделать мать.
— Нечего стесняться, — говорила она. — Давай посмотрим, получится ли у тебя.