Энджи умолкла. Стояла мертвая тишина. Наконец заговорил Дом:
— Вы очень храбрая девушка.
Ничего особенно умного он не сказал, но молчание было нарушено. Теперь можно приступать к действиям.
— Я вызову полицию, — сказал Габби и направился к большому черному телефону. Снял трубку, и выражение его лица неожиданно изменилось. — Кто-нибудь в последнее время пользовался аппаратом?
Все присутствующие покачали головами.
— Неисправен? — спросил Дом.
— Полный капут. Наверное, из-за снегопада. Обрыв линии или что-нибудь в этом роде.
— А мобильники? — вспомнил Симпсон. — Дом, куда ты их спрятал?
— Они здесь. — Доминик подошел к серванту. — Плохой, конечно, тайник, но я ведь просто шутил. Надеюсь, батарейки еще не сдохли. О черт!
— В чем дело? — спросил я, подходя поближе.
— Игрушек нет. Может быть, кто-то перепрятал? Ну, в шутку, понятное дело.
— Что происходит? — пробормотала Энджи.
— Думаю, мы все хотели бы это знать, — ответил Симпсон. — Похоже, кто-то намеренно пытается… изолировать нас от мира.
— Что значит кто-то? — вскрикнул я. — Это дело рук негодяя Нэша. Кто еще способен на такое?
— Пожалуйста, не кричи, — попросила меня Суфи.
— Извини.
После удара о сук я все еще толком не пришел в себя.
Заговорил Доминик:
— Похоже, старина Гнэшер… ну, Нэш пытался… Но это же бессмысленно. То есть, выходит, он оставил нас без телефонов, чтобы заняться своими пакостями. Извини, Энджи.
— Могу я высказать кое-какие соображения? — обратился к нам Габби совершенно спокойным тоном. — Суфи, пожалуйста, отведи Энджи в ее комнату. И не волнуйся, мы во всем разберемся. Все будет хорошо. Я обещаю.
В его голосе чувствовались сила, уверенность и профессионализм. Все немного успокоились. Ситуация уже не казалась нам такой безнадежной. Верилось в то, что Габби действительно наведет порядок. Такая у него работа. Человек ведь обещает все уладить.
После того как Суфи увела Энджи, я посмотрел в окно и увидел, что опять идет снег, отделяя нас от всего мира белой пеленой.
Нэш. Он мне всегда казался не вполне нормальным. Ангус высмеивал любые проявления слабости, доброты или сочувствия. Я вновь вспомнил тот момент, когда мне нанесли удар во время схватки за мяч. Может быть, все-таки Нэш, а не Симпсон врезал мне тогда и чуть не сломал ребро? Теперь я практически был уверен, что это сделал Нэш. Да, я точно видел его злобное лицо перед тем, как он нанес удар.
Слова Дома вывели меня из состояния задумчивости.
— Итак, — говорил он голосом, который казался скрипучим после приятной музыкальной речи Габби, — кажется, мы вляпались в приличное дерьмо. Начиная с этой минуты мы уже находимся не на мальчишнике, а на весьма опасной территории. Надо срочно что-то придумать.
— Думаю, стоит поскорее связаться с полицией, — предложил я.
— Этим мы обязательно займемся.
В словах Доминика, однако, не чувствовалось уверенности.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Симпсон у виновника торжества.
— Он все же наш друг. Надо дать ему возможность как-то объяснить свой поступок. Ведь мы толком не знаем Энджи. Что она за человек? Не хочу сказать ничего плохого, однако пока мы судим обо всем только с ее слов. Нам просто необходимо дать Ангусу возможность высказаться. И полагаю, мне не следует напоминать вам о том, как негативно все это может повлиять на наши карьеры. Если слухи о случившемся просочатся в Лондон…
Я посмотрел на Доминика. Смысл его слов толком не доходил до меня. О чем он, собственно, говорит? Предлагает дать возможность высказаться Ангусу. Непонятно. К тому же что-то изменилось в выражении его лица. Глаза бегают по сторонам, будто он читает невидимую сводку. Где же мой друг и собутыльник, с которым мы так прикольно чудили в пабах? Где веселивший меня в былые времена шут? Передо мной стоял совершенно другой человек.