- Что?
- Замёрз же.
Повернётся? Нет?
Он сделал лучше: натянул на себя полы моего манто, будто ненароком притиснув и меня к себе, вынудив спустить руки и обнять его за бока.
- Чего? - теперь спросила я.
- Греюсь.
Коротко и ясно.
Я положила подбородок ему на плечо. Что-то с нами будет дальше?
Сидели недолго. Он вдруг быстро и ловко снял с меня манто вообще и положил его на ноги. Почти секунду спустя открылась дверь, и принесли одежду для него. Как услышал только... Забравшись с ногами на кушетку, я следила, как он привычно примеривает одежду, делая короткие замечания и пожелания, а служащие ателье, даже не глядя на меня, подобострастно кивают ему и быстро исправляют по его желанию.
Кого я выпустила из клетки? Мой миф, что - пленённую птицу, разлетелся вдребезги при одном взгляде на этого самоуверенного мужчину, в котором я с трудом узнавала недавнего тюфяка, бдительно не подпускающего ко мне мужчин. Этому, нынешнему, - я и правда не могла сказать ничего в ответ на раздражённую фразу: "Не смей уходить, пока я не разрешил!" Ишь... "Не смей... Я не разрешил!" Когда это мы успели поменяться ролями? Или не менялись, а так было всегда, только я не замечала?.. Этот светский человек, надменный и глядящий на меня сверху вниз - когда его взгляд промелькивал мимо кушетки, на которой я сидела, не мой Кирилл... Я подобрала ногу под себя, ссутулившись, снова упёршись глазами в пол, и думала. У меня два выхода: пристрелить его, пока он совсем не стал мне чужим. Или выбросить из собственной жизни, как только всё закончится. С таким я не смогу жить рядом. Этот - другой.
Снова оглянулся. Как будто услышал. Теперь - взгляд направленный, оценивающий. На нём только что прекратили обдёргивать костюм, проверяя на предмет, не топорщится ли где-нибудь да что-нибудь. Одет. С иголочки. Хозяева ателье, судя по всему, в восторге от него и его манер - отчётливо проявившихся, едва он показался перед ними одетым. Осталось только побриться в каком-нибудь салоне... Икона стиля. Раньше так называли тех, на кого стремились быть похожими те, кто сам одеваться не умел.
- Прекрати.
Он встал передо мной, всё ещё сидящей на кушетке. Чего ему надо?
- Прекрати, сказал.
Куда он, чёрт бы его, смотрит?
На мои руки. Всё ещё сижу на кушетке и размеренно, почти не замечая, режу ножом манто на клочья. Порез - рву руками, пока до швов не дойду, а там - снова нож в дело. И чего ему не нравится? Хоть какое-то занятие в ожидании, чем весь эта комедия закончится. В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы его бывшие хозяева напали. Или вообще какое-нибудь бандитьё. Чтобы убить хоть кого-то... Чтобы душа, моя окровавленная раздором душа успокоилась. Суррогатная замена - моё несчастное манто. Мне его мало - во всех смыслах.
Рывком выдрал остатки манто из рук. Нож в этот момент держала расслабленно, кончиком лезвия в меху. И его выдрало из не ожидавших рывка рук вместе с манто. Краем лезвия горячо полоснуло по кисти.
- Что ты делаешь...
Он бросился на колени перед кушеткой, пытаясь хоть чем-то зажать порез. И застыл, глядя в мои враждебные глаза.
- Уходи...
* Из монолога Гамлета (Шекспир) в переводе Пастернака.
9.
Запястье мне перевязали в этой же комнате и предложили немного посидеть, чтобы успокоиться. Какое там успокоиться, если к моему "психу" добавочно Кирилл, внешне бесстрастный, психует уже по-чёрному. Теперь я знала, как у него это проявляется: тонкие нити шрамов на лице неприятно белели, перечёркивая смуглую кожу.
Тем не менее пришлось дожидаться сообщения от Эрика. Так что моя перевязка пришлась кстати... Чуть только вирт "объявил" о сообщении, Кирилл вопросительно глянул на меня, накидывая на меня новое манто. Новую вещичку, пока меня перевязывали, владельцы ателье успели подогнать под мою фигурку.
- Что там?
- Эрик прислал новый адрес. Рольф уже там. Мы тоже можем ехать.
Уже к вызванному такси ("мою" машину куда девали - не знаю и знать не хочу!) мы спустились, сопровождаемые служащими ателье, несущими за нами пакеты и сумки. Поскольку здесь, у дверей ателье, уже оказался водитель, мы сели назад. Едва расположившись на сиденье, я взглянула на водителя и немедленно узнала одного из доверенных людей Эрика. Прекрасно, хоть поговорить можно - "водитель" сразу передаст содержание разговора хозяину.
- Ты знал - о прослушке?
Кирилл глянул на водителя.
- Наш, - сказала я. - Машина не прослушивается. Можешь говорить.
- Нет. Я знал, что из меня вынули армейские, по которым отслеживали наши.
- Разве, пока их вытаскивали, ваши не могли засечь этой операции?
- Был взрыв. Мы двое попали под него - предатель был рядом. Одновременно со взрывом, верней - секунды спустя, включили специализированную заглушку на всех частотах. Наши слышали по "жучкам" этот взрыв, а потом им предъявили запись произошедшего. Помещение выгорело дотла. Останков не смогли затребовать: их не нашли даже наши выехавшие на место происшествия эксперты. А меня оперировали уже в изолированной камере. Где сенсоры не действовали. Вполне возможно, одновременно ввели свои аппараты для прослушивания. Это легче, чем попытаться перепрофилировать уже имеющиеся во мне. Раны от вытащенных довольно чувствительно зудели - на этом фоне вряд ли можно было ощутить, что было ещё одно вмешательство с чужеродными предметами... А потом меня сразу увезли с Сэфа и передали Ринальдо. Шантаж братом уже начался, и Ринальдо не приходилось стеречь меня - только напоминать о брате.
Я переварила информацию. Если бы я так любила брата, как он, я бы немедленно бросилась бы на Сэфа, чтобы вытащить его из той клоаки, в которой тот оказался.
Я высказала Кириллу своё мнение почти равнодушно.
Кажется, Кирилл что-то почувствовал. А может, помнил мою недавнюю враждебность. Отвечая, он не смотрел на меня. Но голос стал высокомерней.
- Я не знал, что Рольфа задействовали на вредном, химическом производстве. Я видел только то, что мне показывали - раз в три месяца. А мне показывали Рольфа, стоявшего рядом с каким-то станком. Он произносил несколько слов, отвечая на мой единственный вопрос, по ответу на который я понимал, что он жив и отвечает мне именно сейчас. И всё.
- Не верю, - спокойно сказала я. - Я бы рванула немедленно на Сэфа выручать брата. И я не верю, чтобы ты не знал, что в тебе были прослушки.
- Насчёт прослушек я не знал, - тоже спокойно ответил он.
Странно он построил эту фразу. Если он не знал насчёт прослушек, то знал о чём?..
Звякнул вирт с панели перед водителем.
- Я слушаю вас, - сказал Эрик. - Хватит его допрашивать, Ингрид. На фоне того, что выясняется, он чист.
- Поделишься базой для уверенности? - меланхолично спросила я.
Кирилл искоса глянул на меня и отвернулся к окошку.
- Поделюсь. Среди "жучков", о которых он не знал, была вещица, о которой его сразу и специально предупредили, чтобы он даже подумать не смог о возвращении на Сэфа. Он не сказал, потому что не хотел пугать тебя. Миниатюрное взрывное устройство было вживлено в тело в ряду других приспособлений. Прилети он на Сэфа, одного шага на планету было бы достаточно, чтобы его разорвало в клочья. Наш спец сказал, что устройство в обычных условиях безобидно. Только Сэфа. Этого достаточно?
- Да, - сказала я.
- Теперь ты успокоилась?
- Да.
Полчаса спустя водитель доставил нас в снятую Эриком квартиру, которая занимала часть двенадцатого этажа - на этот раз небоскрёба, ближе к центру города.
Кирилл обходил машину, чтобы помочь мне выйти, когда я застыла глазами на верхнем зеркальце перед водителем. Дождалась, пока боевик Эрика взглянет на меня, - и пару секунд удерживала его взгляд. Его спокойное лицо стало безразличным. К тому моменту как Кирилл открыл мне дверцу, водитель уже смотрел вперёд, на дорогу.