Его разум охватили странные, гротескные образы - ощущение падения через пугающие бездны - ужасное головокружение,
которое ушло и оставило его истощённым и беспомощным перед снами, которые пришли...
Дойлу приснилось, что он вернулся в дом Бенсона. Чёрные портьеры по-прежнему покрывали стены, пентаграмма всё ещё
слабо светилась на полу, но серебряные лампы уже не горели. Вокруг были темнота и тишина, и дул холодный ветер.
В странной непоследовательности сновидений Дойл осознал без особого удивления, что у комнаты нет потолка. Холодные
звёзды пылали в струящемся небе. Без предупреждения над головой Дойла возникло аномальное пятно черноты. Что-то
невидимое, как бесформенный силуэт на фоне звёзд, парило над открытой небу комнатой.
Посмотрев вниз, Дойл увидел, что тело Бенсона лежит там же, где оно упало. Остекленевшие глаза покойника, казалось,
сияли шокирующим подобием внутреннего света. Глаза не смотрели на Дойла; они смотрели вверх, и свет, который исходил из
этих ужасных впадин, фактически искажал темноту комнаты.
И теперь Дойл увидел, что нечто вроде толстой узловатой веревки спускается сверху. Она остановилась над лицом
мертвеца, скручиваясь и извиваясь медленными, червеобразными движениями. Следуя за веревкой глазами, Дойл увидел, что
она исчезала в чёрном пятне наверху, и он был странно рад тому, что его глаза не могли пронзить тьму, которая окутывала
парящее в небе существо.
Очень медленно веки убитого Бенсона начали закрываться. Другого движения на всё ещё бледном лице не было, за
исключением почти незаметного закрывания век. Наконец, они полностью закрылись. Дойл наблюдал, как чёрная веревка
двигалась беспокойно по комнате, извиваясь и скручиваясь кольцами, а над его головой стало медленно проявляться тусклое
сияние. Оно усиливалось до тех пор, пока звёзды не стали выглядеть тусклыми призраками на фоне его великолепия, а затем
сияние стало бесшумно опускаться с неба и направилось к Дойлу.
Его охватил ужас. Он попытался податься назад и обнаружил, что не может двигаться; какой-то странный паралич сна
удерживал его в состоянии неподвижности и беспомощности. А в бледном сиянии над собой Дойл увидел расплывчатые,
аморфные очертания, медленно вплывающие в поле его зрения.
Появилось существо, похожее на верёвку. Дойл сделал резкое, ужасное усилие, чтобы пошевелиться и разорвать
невидимые узы, которые сковали его. И на этот раз ему удалось.
Паралич пропал; Дойл повернулся, чтобы убежать, и увидел перед собой пустоту. Пропасть тьмы, казалось, внезапно
разверзлась у его ног, и он почувствовал, что падает вперёд. Раздался резкий удар, а затем сильнейший толчок, который сразу
же запутал все ощущения Дойла. Через секунду он почувствовал, что уже полностью погрузился в пропасть, а затем серый свет
окутал его. Комната без потолка пропала. И Бенсон, и плавающий ужас исчезли.
Дойл оказался в другом мире. Ещё один мир сновидений!
Это странное чувство нереальности! Дойл осмотрелся и обнаружил, что он купается в сером свечении, не имеющем
видимого источника, а над его головой воздух сгущался в туманную, непрозрачную дымку. Странные маленькие, кристаллические
образования пестрели на плоской равнине вокруг него, создавая скопление мерцания, мигающего света. Необычные существа,
похожие на воздушные шары размером с голову, беспрестанно качались в воздухе вокруг Дойла, плавно двигаясь с потоками
ветра. Они были идеально круглыми, покрытыми сверкающими рептильными чешуйками.
Один из них лопнул, пока Дойл смотрел, и облако крошечных, светящихся пятен медленно поплыло вниз. Когда пятна
коснулись земли, они стали превращаться в странные, маленькие кристаллы, которые растянулись в туманную даль вокруг него.
Вверху начал сиять тусклый свет - бледное, ослепительное сияние, за которым Дойл с опаской наблюдал несколько
мгновений, прежде чем осознать его значение. Наконец, он понял, что это, когда в этом сиянии различил знакомые, тревожные
очертания. И без предупреждения чёрный завиток целенаправленно опустился вниз - разыскивая Дойла!
Дойл ощутил холодный шок и ужас. Неужели этот сон никогда не закончится? Странный паралич снова захватил его. Дойл
попытался вскрикнуть, но из его застывших губ не вышло ни звука; и незадолго до того, как червеподобный конец щупальца
коснулся его, он вспомнил свой прежний побег и совершил безумное усилие, чтобы разорвать эти неосязаемые узы. И вновь
чёрная бездна разверзлась у его ног; снова пришло мучительное дребезжание, когда он упал вниз, и ещё раз тёмная завеса была