– Ну, тогда в добрый путь, раз знаешь куда ехать, – не стал спорить я, забрасывая чемоданы через невысокий зелёный борт и примостившись на переднее сиденье рядом с водительским.
Мотор завёлся без проблем, и какое-то время мы ехали по лесу, всё так же обходясь без фар и, похоже, ориентируясь по следам трейлера, на котором сюда привезли вертолёт. Потом среди деревьев перед нами наконец обозначилась узкая грунтовая дорога, и мы поехали по ней в направлении куда-то, как я понял, на северо-запад.
В удаляющейся долине продолжало разгораться то, что я невзначай поджёг своей «искрой», зарево над деревьями стояло просто офигительное.
В какой-то момент стал слышен вой сирен, но не в долине, а, как мне показалось, где-то в стороне, причём эти сирены перемещались.
– Что это? – задал я, видимо, дурацкий вопрос, на всякий случай нащупав в кармане куртки плохо помещавшийся там пистолет с глушителем.
– Расслабьтесь. В той стороне шоссе. Это явно ближайшие местные пожарные команды на подмогу выехали. Да вы не беспокойтесь, им сейчас не до погонь…
Ну да, приедут и присвоят возгоранию какую-нибудь соответствующую категорию сложности. Они это умеют, как же, помним: «заиграл закат пожаром, но едим свой хлеб не даром…»
И, словно в подтверждение её слов, сирены затихли, удаляясь, и я услышал в ночном небе гул многочисленных турбин. Посмотрел вверх – облака, звёзды, но среди звёзд активно перемещались десятки цветных огоньков, красных и синих. Нечто подобное в наше время можно увидеть ночью возле любого аэропорта, но, разумеется, не в таком изрядном количестве. Явные БАНО. И перемещались они, как мне показалось, с запада на восток. Что, воздушные ястребы агрессивного североатлантического блока НАТО таки вскрыли запечатанные пакеты и пошли на взлёт? Я глянул на часы – циферблат был безопасно белым, а с момента взрыва ракеты в долине прошло более пятидесяти минут. При неторопливости тогдашней связи могли уже среагировать, а могли и нет…
– Что, началось? – спросил я Кэтрин, скорее констатируя факт, нежели ожидая получить ответ.
– Скорее всего, да, – сказала она как-то слишком буднично, не отрываясь от управления машиной.
Я прикинул. Около часа – это всё-таки немало. И если это ещё не пресловутый «момент ноль», за которым больше не будет вообще ничего, то уж точно состояние, очень близкое к нему, раз шестерёнки громоздкого, глобального военного механизма уже закрутились. Вполне нормальная реакция на случай войны – подъём на крыло тактической авиации. А точнее – первых, дежурных звеньев. Именно авиации тактической, поскольку рассмотреть с земли, да ещё и ночью, летящие где-нибудь, на предельном потолке, стратегические В-52 или В-47 точно не реально. То есть вполне можно было допустить, что где-то в этот момент уже началась рубка и на чьи-то головы падают бомбы, причём не простые, а водородные…
Ну а мы всё так же в хорошем темпе катили по лесу. Так продолжалось ещё с час. Затем мы свернули с дороги вправо, и там, на прогалине, я узрел что-то знакомое.
Поспешно потянув из кармана пистолет, я рассмотрел лежавший почти на боку, явно сильно приложившийся о землю при посадке, практически лишившийся несущего винта и полозьев Белл-47 с всё тем же хвостовым номером D-HG50. Но пустой, без людей. Раз при жёсткой посадке аппарат не загорелся, значит, топливо (по крайней мере его большая часть) действительно вытекло.
Моя напарница остановила джип у самого вертолёта, потом вышла на траву и критически осмотрела эту жертву аварии, с особым упором на кабину.
– Ну, что скажешь, где они, по-твоему? – спросил я, подходя и держа «беретту» в опущенной руке. И, как обычно, прозвучал вопрос по-дурацки, поскольку у неё-то как раз был некий план.
– Я всё верно рассчитала, командир. Второй тоже ранен, но, скорее всего, легко. Но он не бросил коллегу, хотя состояние того явно критическое или близкое к этому. Видимо, напарник зачем-то нужен ему живым. Поэтому один и тащит второго. Отсюда они пошли вон туда, там, примерно в километре, проходит автодорога. И сейчас, судя по данным контрольных приборов, они движутся на попутной либо угнанной машине очень малой скоростью, по прямой. И ближайший город на их пути – Нойбург…
– Это который Нойбург-ан-дер-Донау?
– Именно.
– Допустим. И что это нам даёт? Твои соображения?
– На пассажирском сиденье вертолёта очень много крови, так что один из них ранен очень серьёзно. А значит, легко предположить, что в Нойбурге они первым делом будут искать ближайшее медицинское учреждение. Больницу или, поскольку на них американская военная форма, армейский госпиталь. Раз тот, кто остался относительно здоровым, не бросил раненого, он будет пытаться спасти ему жизнь. Их отметки я всё ещё вижу, поскольку за пределы стокилометровой зоны они пока не вышли. Предлагаю нам воспользоваться тем же способом. Думаю, в Нойбурге мы их и возьмём…