Каким образом Скотленд-Ярду удалось раскрыть Портлендскую агентурную сеть? Кто допустил промах? Гарри, Этель, Гордон, Питер или Хелен? На самом деле никто из них. Все беды исходили от одного польского перебежчика, который решил помочь американским спецслужбам составить хорошее досье на себя. Именно он, а не Гарри, большой любитель выпить и поволочиться за женщинами, и не Гордон, слишком часто посещавший Крогеров, погубил сеть.
Известный ЦРУ под кодовым именем «геккеншутце» («снайпер» по-немецки), поляк посылал ЦРУ письма, которые содержали чрезвычайно полезную информацию, помогавшую выявлять советских агентов. В апреле 1959 года он указал на гражданина Великобритании, ранее служившего в Королевских военно-морских силах. Как указывал польский перебежчик, англичанин был завербован польскими спецслужбами во время пребывания в Польше в 1952 году. МИ-5 (Британская контрразведка) и МИ-6 (Служба внешней разведки) совместно работали над этим делом. Но им никак не удавалось выявить интересовавший их объект. Можно предположить, что в наше время компьютер справился бы с подобной задачей за несколько минут. Как бы там ни было, в марте 1960 года Снайпер предоставил дополнительную информацию: англичанина звали Хаутон и поляки переуступили его КГБ. После чего МИ-5 не составило труда идентифицировать Гарри Хаутона.
Изучая досье Хаутона, сотрудники МИ-5 констатировали, что несколько лет тому назад Пегги, жена Гарри, заподозрила, что ее муж был соучастником преступления. Она утверждала, что он воровал документы, регулярно встречался с иностранцем в Лондоне и тратил денег больше, чем получал. Однако ко всем ее заявлениям отнеслись как к истерическому вздору покинутой супруги. Заявления Пегги были положены под сукно, и Гарри мог и дальше продолжать свои фокусы.
МИ-5 поставила в известность об этих сведениях Скотленд-Ярд, и обе службы установили круглосуточное наблюдение за Гарри. Хаутон вывел их на Этель Джи в июле, когда они оба отправились на очередную встречу в Лондон. Отставив Этель в гостинице, Хаутон не спеша пошел на свидание с Лонсдейлом. Когда они сидели в ресторане на Ловер-Марш-стрит, недалеко от вокзала Ватерлоо, два агента в штатском беспечно пристроились за соседним столиком. Они заказали чай и беседовали о том о сем, не забыв при этом включить портативные магнитофоны.
Когда они вышли из ресторана, полицейские в штатском не тронулись с места. Они знали, что слежку продолжат другие агенты. Лонсдейл и Хаутон пошли по Ватерлоо-роуд. Полицейские заметили, что Лонсдейл по ходу передал Хаутону газету. Тот спрятал в нее пакет, который вытащил из бумажника. Затем он сделал вид, что собирается войти в кабину телефона-автомата, и вернул газету Лонсдейлу. Скотленд-Ярд не терял бдительности. Он вел наблюдение и ждал.
После этого филеры довели Лонсдейла до «Белого дома». За ним немедленно было установлено круглосуточное наблюдение. Слежка вывела полицейских на контору на Вардур-стрит, а затем на банк «Мидленд» на Грейт-Портленд-стрит. В банке Лонсдейл оставил чемоданчик и пакет. Как только он ушел, полицейские приказали банковским служащим открыть ячейку. Там лежали микрофотокамеры, инструкция по применению симпатических чернил, полая зажигалка «Ронсон», внутри которой были спрятаны шифры. Все эти вещи были отосланы для проведения исследования в лабораторию МИ-5, а затем возвращены в банк.
«После многолетних безрезультатных усилий, — захлебывался от восторга один из офицеров МИ-5, — мы наконец-то напали на полный комплект шпионского снаряжения».
Но найти еще предстояло многое. Полным ходом шла проверка личности Лонсдейла и его прежней деятельности. В его квартире и конторе были установлены подслушивающие устройства. Осуществлялся перехват радиограмм, которые он посылал на коротких волнах. За его встречами с Хаутоном пристально следили. За ним самим велось наблюдение днем и ночью, однако с величайшей осторожностью. Наблюдатели часто менялись. В полиции знали, что Лонсдейл отличался крайней подозрительностью и осмотрительностью. Ему было присвоено кодовое имя «Последний акт».