Белоконь также согласился с Харитоном, что физики доказали свою научную ценность, создав вторую бомбу — «РДС-2» — водородную бомбу, хотя и на сей раз была использована помощь из-за рубежа. Он также намекнул на вескую причину, по которой венгерский беженец Лео Сцилард якобы сотрудничал с НКВД: его брат Карл томился за «железным занавесом» в «шарашке», где велись работы над созданием секретного бомбардировщика. Даже если книга Судоплатова кишит ошибками, Белоконь все равно считает, что она служит похвальному делу.
В Соединенных Штатах Комитет по делам разведки при президенте поручил ФБР провести расследование и проверить утверждения Судоплатова. Через год после выхода в свет книги «Специальные задания» был сделан вывод, что «ФБР не располагает ни одним убедительным доказательством, позволяющим предполагать, будто бы Нильс Бор, Энрико Ферми, Роберт Оппенгеймер или Лео Сцилард были вовлечены в шпионскую деятельность и помогали иностранным державам. Это касается и секретов производства атомной бомбы». И далее: «Действительно, ФБР располагает проверенной информацией, опровергающей выводы автора книги «Специальные операции». ФБР считает эти выводы лишенными всяких оснований».
Одна из причин, объясняющая, почему в книге Судоплатова содержится столько ошибок, заключается в том, что его американские соавторы, боясь утечки информации, не отдали рукопись на предварительный просмотр ученым-атомщикам. Расплатой за сенсацию стала недоброжелательная критика. Однако они извлекли выгоду из потока замечаний, который сами породили. Возможно, мы еще не слышали последнего слова непрошеного свидетеля.
Надежны свидетельства Судоплатова или нет, но он по-своему внес лепту в общее представление, согласно которому Лос-Аламос был наводнен шпионами. С момента наступления гласности КГБ — СВР в своих более или менее официальных (Феклисов, Яцков, Барковский, Чиков), либо сугубо официозных (Судоплатов) заявлениях дал миру понять, что он украл для Сталина бомбу и что Америка совсем не знала своих граждан, работавших на советскую разведку.
2. Что нам известно об атомных шпионах Сталина?
Допустим, что программа по созданию советской атомной бомбы зависела от НКВД и что Лос-Аламос, равно как и другие атомные объекты Соединенных Штатов и Канады, находился под постоянным наблюдением советских секретных служб. Что это позволяет нам узнать об операции «Энормоз»? Многое, но все-таки фактов пока недостаточно.
Мы располагаем пятью основными источниками информации о советском атомном шпионаже:
1. Дело Гузенко в Канаде;
2. Досье процесса по делу Фукса;
3. Досье процесса по делу супругов Розенберг;
4. Обвинения Судоплатова в адрес Оппенгеймера и других;
5. Досье Млада-Персея.
Дело Гузенко
Дело Гузенко было намеренно раздуто в ходе официального расследования, проведенного в 1946 году. 700 страниц доклада полномочной комиссии предоставляют убедительные доказательства того, что по меньшей мере двенадцать человек — ученые, политические деятели и чиновники — действовали в качестве агентов ГРУ (Главное разведывательное управление Министерства обороны СССР). Самым выдающимся членом группы был британский физик Аллан Нанн Мэй. Будучи ассоциированным членом Монреальской лаборатории, он посещал завод по производству тяжелой воды в Чок-Ривере (Канада) и имел доступ к данным атомных проектов. Симпатизируя коммунистам, он сообщал Москве все, что знал об американских и канадских исследованиях в области атомной энергии, в том числе и о проекте «Манхэттен». Более того, он передал Павлу Ангелову, своему связному из ГРУ, образцы урана-238 и обогащенного урана-235. После ареста он подписал признание, но отказался выдать связных и друзей.
Мэй и еще десять человек оказались в тюрьме. Опекавшие их офицеры из ГРУ, впав в немилость, вернулись на родину, а шпионская сеть в Канаде распалась. Исследователи написали по этому поводу немало книг и статей, вскрыли новые факты и интересные возможности, однако проигнорировали многие важные нити и потерпели неудачу при попытке выяснить, просочились ли агенты в правительства Соединенных Штатов и Великобритании. Ни один новый документ по делу Гузенко не был обнаружен начиная с 1945 года, когда шифровальщик покинул советское консульство в Оттаве, унося с собой 109 пакетов с документами.