«Они не были ни агентами, ни шпионами. Они, скорее, были людьми, разделявшими наши идеалы. Они поступили в соответствии со своими прогрессивными убеждениями».
И далее:
«Я стоял рядом со Сталиным, когда он с теплотой говорил о супругах Розенберг. Я не могу сказать, какую помощь они нам оказали, но я слышал, как Сталин и Молотов, бывший в то время министром иностранных дел, говорили, что Розенберги оказали нам существенную помощь, ускорив изготовление нашей атомной бомбы».
Комментируя эти высказывания, Мирпол заметил, что Хрущев допустил ошибку, утверждая, что Розенберги не были коммунистами. Это, безусловно, неверно. Он высказал предположение, что Хрущев мог слышать, как его хозяин говорил не о Розенбергах, а о Коэнах. Однако Коэны, как и Розенберги, тоже были коммунистами. В то же самое время в передовице «Нью-Йорк таймс» указывалось, что хотя высказывания Хрущева являются «доказательством со слов умершего свидетеля… тем не менее Хрущеву по занимаемой должности полагалось знать такие вещи, и у него не было никаких причин лгать. Его заявления лишают нас возможности утверждать, что Розенберги пали жертвами истерии, развязанной «холодной войной».
Судоплатов признал, что супруги Розенберг были атомными шпионами, однако считал их второстепенными, не имеющими большой ценности агентами, особенно по сравнению с Оппенгеймером. Со своей стороны, СВР, выступая против утверждений Судоплатова, твердо заявила, что секретные службы никогда не вступали в контакт с супружеской четой, упорно продолжая, таким образом, политику абсолютного отрицания, проводившуюся на протяжении 40 лет.
В июле 1995 года ЦРУ во время торжественной церемонии в штаб-квартире в Лэнгли обнародовало 49 телеграмм, посланных в 1944–1945 годах в КГБ из советского консульства в Нью-Йорке. Эти зашифрованные послания были перехвачены американской разведывательной службой, предшественницей Агентства национальной безопасности, расшифрованы и переведены на английский язык высококвалифицированными шифровальщиками (в число которых входила и Мередит Гарднер) в рамках программы под кодовым названием «Венона». Агентство национальной безопасности пообещало «освободить» в скором будущем еще 200 перехваченных посланий. (В этом деле ЦРУ играет сугубо официальную роль.) Из этих 49 документов становится ясно, что в 1953 году правительство Соединенных Штатов достоверно знало, что Джулиус Розенберг (кодовое имя Либерал) и его жена Этель входили в число 200 советских агентов, занимавшихся атомным шпионажем. Не удосужившись сообщить советской стороне, что его эксперты разгадали код, американское правительство не приобщило эти документы к делу Розенбергов, поскольку тогда вещественные доказательства, представленные суду, оказались бы разрозненными. Однако мы, имея на руках эти документы, можем утверждать, что квартира Розенбергов в Нью-Йорке использовалась для отправки корреспонденции и фотосъемки. Как и Коэны, они сформировали суперактивную команду советских агентов, но необходимо дождаться появления многих других документов, чтобы узнать, действовали ли обе команды сообща. Как бы то ни было, вопрос о виновности Розенбергов решен раз и навсегда.
Перехваты, осуществленные Агентством национальной безопасности, вновь доказывают, что провал произошел из-за нарушения правил конспирации. 21 сентября 1944 года советское консульство в Нью-Йорке послало в Москву каблограмму, что Либерал дал рекомендацию Рут Грингласс, жене своего шурина. В то время ей исполнился 21 год. Она была «Горожанкой» (американской гражданкой) и «Гимнасткой» (членом Союза молодых коммунистов) с 1942 года. Жила на Стэнтон-стрит. Либерал и его жена характеризовали ее как умную и рассудительную женщину. Два месяца спустя, 27 ноября, Квасников докладывал: «Информация относительно жены Либерала. Фамилия та же, что и у мужа. Имя Этель. Возраст 29 лет. Замужем в течение пяти лет». Вне всякого сомнения, ссылка на два подлинных имени — Рут Грингласс и Этель — облегчила работу по разоблачению Либерала, то есть Джулиуса Розенберга.
Столь очевидное нарушение правил конспирации вызывает у меня сомнения. Насколько мы можем верить доказательствам Агентства национальной безопасности? Я спросил у Роберта Лэмфера, правильно ли написаны подлинные имена, ведь он, будучи агентом ФБР, работал рука об руку с Мередит Гарднер над перехватом сообщений. «Они, русские, думали, что пользуются недоступной для понимания системой, — ответил он. — Это было нарушением, но они очень спешили или просто допустили оплошность. Как бы то ни было, они совершили ошибку». Раз личность была установлена, стало возможно добыть и другие данные (возраст, адреса и так далее).