Открывает мне дверь Афанасий Сергеевич, но за его плечом высится еще и амбальчик. Афанасий Сергеевич в своем стареньком махровом халате выглядит похудевшим еще больше и еще больше осунувшимся.
Но жизнерадостности в нем как будто даже прибавилось. Он за плечо втягивает меня в квартиру и начинает суетиться, пытаясь найти затерявшиеся под вешалкой тапочки.
- Видите, что вы натворили?! - смеется Афанасий Сергеевич, подавая мне шлепанцы без задников, в просторечии именуемые "ни шагу назад". - Квартира теперь прослушивается и просматривается, и вот такие вот огромные люди чуть ли не ежеминутно деформируют мою хрупкую ауру, - шутит он, кивая на громилу, застывшего в коридоре. Поздоровавшись с охранником, прохожу за историком в его кабинет.
- Афанасий Сергеевич, сделать вам чаю? - басит охранник.
- Да, Андрюша, если вас это не затруднит, и, пожалуйста, к чаю что-нибудь. Олег, наверное, голоден.
- Сейчас все будет, - обещает Андрюша и удаляется в кухню, на некоторое время заслоняя свет в коридоре.
- Вот такие теперь тут ходят, - смущенно говорит Сперанский, провожая взглядом охранника. - Как будто я министр какой-нибудь...
С Афанасием Сергеевичем мы проговорили допоздна и решили, что завтра же будем собираться в дорогу, - техническое обеспечение экспедиции, а также финансовую сторону предприятия вместе с охраной я беру на себя.
Двенадцать ночи, и мне приходится вызывать машину с базы, чтобы в соответствии с приказом явиться пред светлые очи генерала. У меня же сейчас тачки нет, а таксисты даже днем ни за какие деньги не отважатся пилить в карельскую глушь, тем более туда, где нет адреса.
Глава одиннадцатая
- Значит, ты полагаешь, что Толяныч - один из "смотрящих" и, может быть, одна из особо важных персон? - спрашивает генерал, выслушав мой отчет.
Микропленку я ему передал, и позднее Старик сам во всем убедится.
- Думаю, что дело обстоит именно так, - подтверждаю я, закуривая.
Генерал меряет шагами комнату. Мы уже с час ведем неторопливую и обстоятельную беседу.
Мне, если честно, хочется послать его подальше и завалиться спать. Летнее утро, солнце уже начинает золотить верхушки карельских сосен, а разговор наш все никак не может закончиться.
- Как там насчет золота? - вдруг спрашивает Степаныч, останавливаясь. Я, как ты и просил, этого твоего Сперанского ни о чем не расспрашивал. А между прочим, почему это мне нельзя с ним поговорить? - улыбается хитро Степаныч. Может, ты уже передумал и решил не делиться со стариком?
Затягиваюсь и выпускаю в потолок парочку голубых колечек дыма. Откидываюсь на спинку кресла.
- А действительно, почему я должен с кем-то делиться? - изрекаю задумчиво. - Каналы у меня есть. Проход в нашем дырявом кордоне я сделаю без проблем. Языки знаем, темой владеем... Слушай, Степаныч, а ведь хорошую идею ты мне подал, черт тебя дери!
Генерал садится напротив меня и наливает в чашки кофе.
- Когда купишь в Тихом океане остров, не забудь меня, старика, в гости пригласить, - вздыхает он. - Яхту за мной пришли или самолет. Мы ведь за границами не бывали. И золотишка все же отсыпь, а то у нас на базе оборудование уже ни к чер-р-т-ту...
Хмыкаю, потому что Степаныч вечно прибедняется, это у него такая манера поведения. У Старика за границей хватит всего, и новейшей техникой в случае чего он может нас обеспечить с избытком, и первоклассных спецов у него роты три наберется легко, ну и так далее. Поворчать по-стариковски он, конечно, любитель, а вот в спортзале с ним до сих пор не каждый, даже из молодых, решится попробовать спаринг.
- Нужно обеспечение, Степаныч, - говорю посерьезнев. - Вседорожник, но не бросающийся в глаза, связь на уровне, оружие, в общем по полной программе на небольшую экспедицию.
Степаныч качает головой, но тут же начинает притворно кашлять:
- Привыкли, понимаешь, на всем, кхе, кхе... готовеньком! "Связь на уровне" им подавай. "Новые русские" по сравнению с вами - нищие. А раньше, между прочим, из глухомани к телеграфу по полмесяца добирались, когда батареи садились. Да еще суток по трое хорошей связи дожидались. А знаешь, во сколько обходится нашим налогоплательщикам минута "спутниковой связи"? - Степаныч поднимает брови, показывая этим значительность той минутки.
Хмыкнув, закуриваю новую сигарету.
- То-то, - продолжает поучать "батя". - А вы чуть ли не анекдоты по связи этой травите или рассказываете друг другу, с какими женщинами на Елисейских полях или в Майами знакомство заимели...
Минут десять приходится слушать разглагольствования генерала о недопустимой расточительности "полевиков", которым созданы сейчас все условия для работы, что они, мол, живут от "вольного" и, слава аллаху, не совсем еще обнаглели и банковских корпораций не учреждают...
В общем, все в таком же духе. Я успеваю допить кофе, покурить, подумать о своем, когда генерал, наконец иссякнув, тянется за сигаретами и закуривает, довольный собой, что выпустил пар.
- Ну, а в напарники кого возьмешь, кроме своего дохлого архивариуса? как ни в чем не бывало спрашивает Степаныч.
- Никого, - отвечаю решительно. - Там, может, золота тонны на полторы. У людей и не от таких денег крыша улетала.
Генерал кивает задумчиво.
- Возможно, ты и прав, Герасим, - говорит он, что-то прикидывая. Проведем ваши документы прикрытия по ФАПСИ, и можете ковыряться где хотите. И все-таки надежный напарник тебе не помешал бы, - гнет он свое.
- Ты же знаешь, Степаныч, я ни с кем в паре подолгу не работал. Откуда у меня вдруг возьмется такой надежный и преданный?
Генерал загадочно ухмыляется.
- Может и найдется. - Он снимает трубку телефона внутренней связи: Пригласите, пожалуйста, ко мне в 253/а, - говорит он диспетчерше.
- Интересно, с каких это пор мой шеф перестал мне доверять? - спрашиваю у него язвительно.
- А кто сказал, что я тебе не доверяю? - удивляется Степаныч, продолжая лукаво улыбаться, - наоборот, всегда безоговорочно доверял твоей интуиции.
Спорить с ним бесполезно, если уже уперся рогом... Посмотрим, что за типчика он мне навяжет. Хорошо, если это будет кто-то из старой гвардии, например Жорка. Впрочем, и в нем я не могу быть уверен на сто процентов, когда дело касается таких огромных денег.