Мафиози послушно садится.
- Все сроки уже вышли... - говорит он, отрешенно глядя в камин.
- Если иначе не узнать, что там случилось, надо туда ехать, - говорю я.
- Надо ехать... - повторяет за мной Бродский и, закрыв глаза, откидывается на спинку кресла.
Тушу окурок в пепельнице.
- Седлайте коней, пока есть какая-то надежда!
Он поднимает голову, в глазах его загорается надежда:
- Вы думаете?
- Уверен, черт побери! Не медлите! Я пошел собираться... - бросаю ему, поднимаясь к себе в комнату за оружием.
Через десять минут со двора замка вылетают два шестисотых "мерседеса" и одна семьсот сороковая "БМВ" из последних моделей.
Сижу на заднем сиденье рядом с Виталием Валерьевичем. Общая численность нашего хорошо вооруженного отряда - четырнадцать человек. Идем на приличной скорости, и расстояние в четыреста с небольшим километров преодолеваем в довольно сжатый срок, тем более что на отдельных участках трассы "мерседесы" выжимают до двухсот тридцати.
Оказывается, Майю отвезли в Юргенское, это где-то на тюменском направлении, и даже не в сам городок, а на благоустроенную таежную заимку, которая от Юргенского в двадцати километрах.
Мне все эти названия ни о чем не говорят. Мафиози молчит, погрузившись в свои мрачные думы.
Еще раз проверяю оружие, гоняю себя мысленно по плану дома Колонкова, проигрывая варианты возможных ситуаций, хотя, один черт, все эти мысленные прогоны - ерунда, потому что жизнь всегда вносит в них свои неожиданные коррективы.
Важно представлять себе общую стратегию действий, все остальное решается на месте.
Глава девятнадцатая
- Подъезжаем, - бросает через плечо водитель, съезжая с асфальта на грунтовку.
Виталий Валерьевич, подавшись вперед, всматривается в темноту, разрываемую светом мощных фар.
По обе стороны дороги чернеет ночная тайга.
"Мерседес" сбавляет ход, мягко преодолевая бугры и выбитые гусеницами тракторов глубокие колеи. Половина двенадцатого ночи. Не доезжая до одного из поворотов вправо, водитель выключает фары и габаритные огни. Машины, идущие вслед за нами, делают то же самое.
- Еще километра два, Виталий Валерьевич, - сообщает водитель своему шефу.
- Быстрее, Гена! - говорит водителю Бродский. - Броня выдержит!
- Понял... - откликается тот и давит на педаль.
Сидящий рядом с водилой Хамед подносит к губам портативную рацию и о чем-то тихо переговаривается с другими экипажами.
Минут через пять машина останавливается.
- Всё! - говорит водила. - Если дальше ехать, то нас засекут...
- Выходим! - отдает команду Бродский. Из машин высыпают боевики, бряцая оружием в ночной тишине.
Небо затянуто тучами и звезд не видно, кажется, поднимается ветер. Дело к дождю.
- Хамед, веди! - приказывает Виталий Валерьевич телохранителю.
Тот машет рукой для всех, и направляемся вперед вдоль дороги.
Растянувшись цепочкой, идем по обочине. Изредка звякает оружие в чьих-то руках или слышится приглушенный мат споткнувшегося боевика.
На мне черный комбинезон и мягкие темные кроссовки. Большинство парней - в камуф-ляжных костюмах, у каждого на голове прибор ночного видения, а за плечом - малогабаритный автомат "вихрь".
Хамед идет первым, за ним Виталий Валерьевич, потом - я. Хамед делает знак рукой "остановиться!".
- Четверо - вон по той ложбине! - распоряжается он.
Парни, видимо, бывали здесь уже не раз и, не требуя пояснений, ныряют в неглубокий овраг.
- Вы, трое, обеспечиваете перекрытие дороги, - говррит Хамед, показывая в другую сторону.
- За тем бугром увидите заимку. Смотрите сами... - тихо говорит мне Бродский.
Возле машин осталось двое парней. Впятером идем дальше. У мафиози в руках "стечкин", у меня - "бизон", пара шнеков к нему в нагрудных карманах комбеза.
Перевалив за бугор, вижу внизу ровное место, огороженное невысоким забором, и большой двухэтажный дом с ярко освещенными окнами. Лампы на столбах, стилизованные под старинные газовые фонари, установлены по периметру территории и неплохо ее освещают.
Несколько хозяйственных построек, сарай, похожий скорее на амбар. Пять легковых импортных машин.
- Три машины не наши... - шепчет мне Виталий Валерьевич, нервно сжимая рукоятку двадцатизарядного АПС.
- Значит, добрались и сюда, - констатирую я очевидный факт.
- Что вы собираетесь делать? - спрашивает Виталий Валерьевич.
- Долго объяснять, - отвечаю я, думая уже о другом. - Перекрывайте отступление тем, кто попытается скрыться. Только постарайтесь не шмальнуть мне в спину. Кстати, чужих машин не три, а четыре... - поправляю я, так как различаю металлический отблеск высокого багажника еще одной иномарки.
- Где вы видите четвертую?
- С другой стороны дома, - отвечает за меня Хамед.
- С той стороны есть выход на веранду, - шепчет Виталий Валерьевич.
- Ну, я пошел... - говорю я и бесшумно спускаюсь по склону.
Во всяком деле важны прежде всего темп и неожиданность.
Выскочив на ровное место, сбрасываю предохранитель автомата. Отмечаю, что в машинах никого нет. Перемахнув через забор несколько раз, перекатываюсь по земле и занимаю позицию возле борта ближнего ко мне автомобиля.
Высунувшись через стекло салона, наблюдаю за домом. Окна зашторены, и довольно-таки плотно.
Слышу какой-то шум и чуть пригибаюсь, но так, чтобы иметь возможность продолжать наблюдение за домом.
Входная дверь открывается, и на крыльцо выходят четверо с "калашами" в руках. Настроение у них, чувствуется, отличное.
- Ты видел, как он дернулся? Я ему, суке, от души привинтил!
- Ага! А тот пидер с мордой, как у моего СААБа, он только прыгнул, а я ему, бля, полрожка - от яиц к хавальнику... Он, умат, чуть пополам не распилился!..
Парни, вероятно, обсуждают недавнюю схватку с людьми Бродского.
- А сучка эта... Бля буду, мужики - ниче коза! - говорит самый длинный из четверки, перекидывая "калаш" за ремень на плечо. - Жаль, Кока не дает, а то я бы ей вдул по самые гланды!
Боевики ржут, закуривая.
- Вы жмуриков в сарай оттащили? - спрашивает длинный.
- Да все путем, Бек. Там они. Я, бля, как хирург - весь лепень красный... Как бы переодеться? - говорит подонок с совершенно лысой головой.