Графиня чувствовала себя униженной, растерянной, но не знала, что делать. И не нашла ничего лучшего, как спросить:
– Э… э…
Она не то забыла, как звать пришельца, не то ей не хотелось его называть полным именем, но он тотчас подсказал:
– Граф Конрад фон Вернер.
– Да, да… я помню, ваша светлость. Я хочу спросить о графе Буа, моем муже. Вам удалось что-либо узнать?
– Да, графиня. Граф де Буа сейчас в Париже. Но там… – и покачал головой.
– Он жив? – Она вцепилась в его руку.
– Сейчас, – он вздохнул, – не знаю. Месяц тому назад был… жив. Правда, ранен.
– Ранен? – тревожно переспросила графиня.
– Ничего страшного. Слегка поцарапана рука.
У графини из груди вырвался радостный вздох. Тень пробежала по лицу Конрада. Но он тотчас, сделав радостное лицо, заговорил:
– Сеньора, глядя, как радуются ваши дети, поверьте…
Она вдруг перебила его:
– Я хочу в Париж, к мужу!
– В Париж? – Сколько тревоги заложил он в свой вопрос. – А знаете, графиня, хотя я вам уже говорил, Франция вся в огне. Сегодня идет война всех против всех. В Париже некто Этвен Марсель воюет против… короля. А там, где король, там капитан мушкетеров. По моим сведениям, король оставил Париж и бежал в неизвестном направлении. Нашелся предводитель и среди крестьян: Гильом Каль. Тот воюет и с королем, и с его знатью. Сам король воюет или делает вид, что воюет с англичанами. Дороги наполнены разбойным людом. Неужели вы хотите подвергнуть этих прекрасных крошек опасности. Да и себя лично. Я боюсь, что волна беспредела докатится и до нас. И нам придется бежать с этого тихого, спокойного места. Так что, в Париж?
Графиня подняла на него глаза. Они были заполнены слезами.
– Я… я не знаю, что и делать… – и, схватив детей, выскочила из комнаты.
Вернер потоптался какое-то время, усмехнулся и пошел вслед за ней.
Глава 8
– Спит? – повернувшись к Бланке, спросил Жизо, пришедший проверить своего больного.
– Спит! – ответила герцогиня.
– Давно?
– Да вот третий день не просыпается.
Выслушав ее, он пощупал его лоб, сбросил покрытие, осмотрел тело. Оно уже приобрело нормальный вид. Закрыв больного, Жизо сказал:
– Ну, милая Бланка, готовь ему еду. Учти, – и помахал ей пальцем, – он начнет есть за семерых. Здоровый же он – мужичище. А сложен как! – и почему-то вновь посмотрел на тело.
Бланка, покраснев, опустила голову.
Предсказание аббата сбылись среди ночи. Открыв глаза, больной увидел, что комната погружена в полумрак. Повернув голову, он разглядел на столе горящую свечу, а рядом, навалившись на него, спала какая-то женщина. Приглядевшись, он узнал Бланку. В голову ударила догадка: она не отходила от его постели. Это он обязан ей своей жизнью. О господи, она… она его спасла! И он почувствовал, что лед, столько лет хранившийся в его груди, стал быстро таять. Полежав с открытыми глазами, не зная еще, радоваться ему или нет, он вдруг почувствовал, что сильно хочет есть. На какое-то время это чувство затмило все другое. Он осторожно поднялся и пошел на кухню. По мере того как он ел, аппетит нарастал с удвоенной силой.
– Молодец! – послышался чей-то голос.
Он оглянулся. В дверях стояла Бланка. От неожиданности Роман даже поперхнулся. Она подошла, села рядом и ласковым, проникнутым дружелюбием голосом сказала:
– Ешь, ешь! Здоровей будешь.
Он застенчиво улыбнулся. В другой раз, конечно, Роман перестал бы есть. Но у него аппетит был такой силы, что он вновь принялся за еду. Она невольно сравнила его со своим Шарлем, который в еде ковырялся, как капризный ребенок. И у женщины родилась мысль: «Вот такому попасться бы в руки…» Наелся он до отрыжки. Когда, поднявшись, он чуть качнулся, она была тут как тут, подхватив его за талию.
– Тебе надо еще лежать и набираться сил. Я тебя провожу.
Наверное, в любой другой раз он отказался бы от ее услуги, но ему почему-то было приятно ее соприкосновение. И он шел медленно, чтобы продлить это удовольствие. Остановившись у кровати, он повернулся к ней:
– Я благодарен вам за все, что вы для меня сделали. Вы… спасли мою жизнь.
– Не забывай, – игриво произнесла она, – что ты спас и мою.
– Нет! – воскликнул он. – Ваши усилия не идут ни в какое сравнение. Что сделал я? А вы не отходили все это время от меня. Я – ваш вечный должник…
– Ладно! – перебила она. – Ложитесь-ка лучше спать. Спать пойду и я.
Она шагнула, потом в какой-то нерешительности остановилась.