Тонкая корка грубой поверхности треснула и разломилась. Две механические ходячие формы саймеков попытались отойти назад, но земля проломилась под ними, разделяясь на части. Оба саймека попытались перепрыгнуть через опасную местность, но с криками упали в кипящий, сернистый провал.
Пирс присоеденился к Тиддоку и другим людями в их громком веселье, которое было оборвано новым выстрелом, который попал в молодую длинноволосую женщину.
Внезапно яростный гейзер извергнулся возле третьего саймека, обжигая защитный контейнер. Саймек получил повреждения. Механическое чудовище повернулось назад и остановилось в замешательстве. Саймек рухнул на ноги, электрожидкость в его защитном контейнеры начала становиться синей, когда фокусировалась его ментальная энергия.
Тиддок бросил маленькую, самодельную взрывчатку. Это не вызвало больше никаких повреждений для саймека, но земная кора изломилась возле саймека. В то время как ранненый саймек шатался, находясь в дезориентации, земля под ним провалилась. Третий саймек присоеденился к другим в горячем дне.
Агамемнон продолжил приближаться к отсупающим людям, презирая своих некомпетентых подчинненых. Лидер саймеков гордо и решительно выступил к старому Тиддоку. Рыжебородый человек и его соплеменинки бросили свои копья и свои самодельные взрывчатки, но механический генерал не отступил. Позади них и по бокам лежала перегретая почва, а огромный саймек заблокировал их единственный путь к бегству.
Внезапно, Пирс выбежал вперед к лидеру саймеков, крича, чтобы отвлечь его. Он поднял одно брошенное копье и ударил им по ноге саймека.
– Агамемнон! Ты убил моих родителей!
К его удивлению, генерал саймеков повернул свою турель, и тепловые сенсоры обратились к стоящему впереди человеку.
– Храбрец! – сказал саймек со значительным изумлением, – Ты тот, кого мы ловили.
– Я из рода Харконненов! – выкрикнул Пирс.
Он размахивал копьем словно дубинкой перед защитном контейнером. Он колотил по толстой броне с силой, достаточной для того, чтобы сломать человеческие кости, но он оставил лишь маленькую царапину на защитном контейнере.
Саймек разразился смехом. Одна из лап Агамемнона схватила Пирса, отняло и отбросило копье. Молодой человек почуствовал острые когти, сжимающиеся вокруг его туловища. Он стал смутно осозновать выкрики Тиддока…
Затем внезапно почва рухнула под тяжелым саймеком.
Вспенивающаяся масса хлынула наверх, и Агамемнон упал в кипящий гейзер, продолжая держать свою человеческую жертву. Хватка ослабла всего лишь немного, и Пирс вскарабкался на верхнюю часть саймека, стараясь выбраться отсюда, подальше от этой невыносимой жары. Пар вырвался наружу, уничтажая все следы Пирса и вторгшейся машины.
IX
Живой и злой Агамемнон вновь установил себя в неповрежденный космический корабль и отбыл из водного мира. Благодаря своей хорошо защищенной мобильной форме, он выбрался на край дымящейся дыры, терпя удары пара, но не падая в горячее дно.
Отвратительные люди начали снова бросать в него взрывчатку, и Агамемнон вынужден был отступить, за что презирал себя. Его гидравлика была повреждена, а его глупые неосаймеки были разбиты. Его мобильная форма, прихрамывая, направилась к приземливщемуся кораблю, оставив людей позади. Корабельные системы переустановили его защитный контейнер в корабль, а свою поврежденную мобильную форму он выбросил, оставив ее на проклятой поверхности Каладана.
Единственный выживший из его группы саймеков, Агамемнон оставил обычную планету позади. Он вернется на Землю, к компьютерному сверхразуму Омниусу, и составит свой доклад. Фактически, это будет хорошим случаем показать, что Агамемнон не охотно ввязывается в схватку, которую он может проиграть…следует избегать лишнего риска.
Он мог придумать любое обьяснение на выбор. Омниус никогда не заподозрит его во лжи: такие вещи не заложены во всепроникающий компьютер. Но у генерала саймеков был человеческий разум…
Пока Агамемнон летит в открытом космосе, у него будет достаточно времени обдумать подходящее обьяснение и придумать, как свалить ответственность на кого-нибудь другого. Он включит так же версии событий из своей постоянно пополняющей памяти, записанной в машинной базе данных.
К счастью, всемогущий и всевидящий сверхразум просто хотел информацию и точное воспроизведение событий. Оправдания были чисто человеческой слабостью.
X
В столице Лиги, на планете Салуса Секундус молодой человек посмотрел на смуглого Эмиля Тантора, состоятельного и влиятельного дворянина. Они стояли на лужайке перед растянувшимся поместьем Танторов, которое можно было увидеть издали из высоких зданий. Только начинался вечер. Огни мерцали из роскошных домов, расположившихся по холмам.
Сигнал бедствия Ульфа Харконнеа наконец был перехвачен, и Эмилю Тантору пришлось сообщить юноше ужасные новости о его родителях и брате. Очередные потери в непрекращающейся войне против мыслящих машин.
Молодой Ксавьер Харконнен кивнул головой, но отказался заплакать. Добрый дворянин дотронулся до его плеча и ласково заговорил:
– Ты согласишься, чтобы мы с Лусиль стали твоими приемными родителями? Я думаю, что твой отец этого хотел, когда оставил тебя здесь на наше попечение.
Ксавьер посмотрел в его карие глаза и кивнул.
– Ты станешь блестящим дворянином, – сказал Тантор, – таким, что твои родители и брат будут гордится тобой. Мы сделаем все возможное, чтобы воспитать тебя правильно, научить тебя чести и ответственности. Ты сделаешь имя Харконненов сверкающим в анналах истории.
Ксавьер пристально посмотрел на тусклые звезды, проблескивающие из сумерек. Он мог определить некоторые из этих звезд, и он знал, какие системы контролируются Омниусом, а какие Лигой.
– Я также научусь сражаться с мыслящими машинами, – сказал он, и Эмиль Тантор сжал его плечо. – Я нанесу им поражение когда-нибудь.
Это моя цель в жизни.
XI
Стояла темная ночь, вокруг были снежные поля и темные деревья. А Каладанские жители сидели на мехах вокруг костра. Сохраняя свою устную традицию, они повторяли древние легенды и истории давних сражений. Старый Тиддок сидел около чужака, которого они приняли, героя с яркими глазами и ужасно рубцеватой кожей. Человек, который выступил один на один с чудовищем саймеком и упал в обжигающий горячий источник…но он выбрался оттуда живым, вскарабкавшись на подбитую мобильную форму саймека. Агамемнон не заметил, как он вскарабкался, а потом сбрыгнул на безопасное место.
Пирс жестикулировал одной рукой; другая – обожженая и поврежденная – была подвешена напротив его груди. Он говорил пылко на древнем будисламском языке, делая паузу, пытаясь подобрать нужные слова и затем продолжая, когда Тиддок помогал ему.
Каладан был теперь его домом, и он проживет оставшуюся жизнь с этими людьми, в неизвестности. Не было видно никакого пути улететь с такого отдаленного места. Такое бывало только в историях, которые он рассказывал. Слушатели Пирса были очарованы рассказами о великих битвах против мыслящих машин. Но и он узнавал Песни Длинного Исхода, хроник многих поколений Странников Дзенсунни.
Как и предполагал его отец, Пирс Харконнен всегда хотел быть рассказчиком.