О микропроцессоре можете не рассказывать. Я в курсе. Расскажите лучше, в чем заключалась ваша задача?
Я должен был изображать из себя компьютерного гения, такого, знаете, не от мира сего. Которого не интересуют ни деньги, ни слава… Ему б только всякие технические задачи решать, связанные с компьютером. Кукарекни целый месяц меня натаскивал, объяснял, что такое файлы, интерфейсы и прочая ерунда… А знакомая Кукарекина…
Снегирева?
Да, Снегирева… Она должна была подкинуть Дзюбинскому идею насчет перевода денег. Что, мол, есть один лопух, который соберет вручную микропроцессор и за это ничего не потребует. А после его можно в сумасшедший дом упрятать, чтоб он случайно не проболтался. Дзюбинский клюнул на эту удочку и пришел со мной знакомиться. Я засыпал его компьютерными терминами, и он поверил, что перед ним настоящий ученый-компьютерщик.
Григорий Молодцов как всегда все понял с полусловам.
Ясненько… Вы отдали Дзюбинскому микропроцессор, он поставил его в банковскую компьютерную систему и теперь ждет, когда в банк поступят деньги из Международного валютного фонда. Верно, Карягин?
Верно. Он и не подозревает, что его надули.
Каким образом?
Кукарекин замаскировал пульт под электронную записную книжку. Так вот, я отдал Дзюбинскому не пульт, а обычную записную книжку.
И он ничего не заподозрил?
— Конечно, нет. Пульт работает как записная книжка и становится пультом только тогда, когда в него вводится код. А код нужно ввести сразу перед переводом денег.
Другими словами, когда в банк уже поступят средства из Международного валютного фонда…
Карягин кивнул.
Да, ловкое мошенничество, — признал Суперопер. — Значит, вы получили бы миллион долларов, Кукарекин и Снегирева — остальные 199 миллионов, а Дзюбинский — шиш с маслом.
Теперь мы все получим шиш с маслом, — угрюмо сказал Карягин.
— И еще тюремный срок, — добавил Молодцов.
— Мне-то за что срок? — закричал актер. — Я же вам все рассказал!.. А чистосердечное признание смягчает вину…
А за покушение на мою жизнь, Аркаша.
Да я же артист, Григорий Евграфыч. Я просто в роль вошел!.. Неужели вы думаете, что я хотел вас задушить?!
Об этом мы после потолкуем. А сейчас скажите, где живет Кукарекни?
На Большой Морской. Недалеко от Поцелуева моста. — Карягин назвал адрес.
Как он выглядит?
Невысокого роста. Лысоватый.
Особые приметы имеются? Шрамы, родинки, бородавки, татуировки…
Есть родинка на подбородке. Вот здесь, слева, — показал Карягин на свой подбородок.
Ладненько, Аркаша, мне пора двигать. А ты поиграй еще немного роль сумасшедшего. У тебя это неплохо получается. Пока. Увидимся. — И Суперопер вышел из палаты.
Закрывай, — сказал он Толику. Охранник закрыл дверь на ключ.
Ну что, поговорили? — спросил он у Молодцова.
Поговорили.
Да-а, — меланхолично протянул Толи к. — Ума нет — считай калека…
Это точно, — согласился Суперопер и, выйдя из больницы, отправился на Большую Морскую.
Глава XVI ЧЕЛОВЕК БЕЗ ГОЛОВЫ
Когда Григорий Молодцов спрыгнул с подножки трамвая, то первым, кто бросился ему в глаза, был невысокий лысоватый мужчина с родинкой на подбородке. «Кукарекни!» — пронеслось в мозгу Суперопера. Мужчина садился в бежевый «Бьюик». Молодцов подозвал такси.
— Куда едем, шеф? — спросил таксист.
— Гони вон за той тачкой, — приказал Суперопер.
…«Бьюик» проехал набережную Крюкова канала, потом Английскую набережную, затем Адмиралтейскую, далее Дворцовую…
Набережные только успевали отскакивать.
Ты что, парень, из братвы? — поинтересовался таксист.
Почему из братвы?
Ну раз следишь за кем-то. Молодцов рассмеялся:
Нет, приятель, я из угрозыска.
Понятно. А в той тачке кто едет? Убийца?
Нет. Обыкновенный ворюга.
— А-а, — разочарованно сказал таксист. — Я-то думал, мы маньяка-убийцу преследуем.
Кукарекни переехал Литейный мост и опять погнал вдоль Невы, по Пироговской набережной. Доехав до Гренадерского моста, он остановился.
— Гляди, твои коллеги, — показал таксист.
Молодцов посмотрел и увидел свой милицейский «уазик». А в нем, разумеется, Димку с Чайниковым.
— ТОРМОЗНИ РЯДОМ С НИМИ
Таксист тормознул.
Суперопер расплатился и пересел в «уазик».
Чайников с Димкой вытаращили глаза:
— Григорий Евграфыч…
— Папа…
— Что вы тут делаете?! — накинулся на них Суперопер. — Я же вам приказал на Тверскую ехать!
Мы и поехали, — начал оправдываться Димка, — а потом… — И он в двух словах объяснил ситуацию.
Ясненько. — Молодцов, тоже в двух словах, рассказал, каким образом он очутился у Гренадерского моста.
Выходит, Кукарекни и Хорькова знакомы, — сказал практикант.
Да, любопытный поворот событий. — Суперопер достал из «бардачка» морской бинокль и поднес его к глазам.
Гренадерский мост был закрыт на ремонт. Прямо на дороге лежали кучи песка и щебня. Тут и там располагались вагончики ремонтников. Но самих рабочих почему-то не было видно.
Хорькова с Кукарекиным стояли у бетономешалки и о чем-то разговаривали. Кукарекни держал черный кейс.
— Шура, вруби, приемник, —распорядился Суперопер не отнимая от глаз бинокля. — Сейчас послушаем, о чем они секретничают.
— Есть, Григорий Евграфыч!
— В динамике зазвучали голоса.
— Пойдемте на мост, — сказала Хорькова. — Там нам никто не помешает.
— А вы читать умеете? — Кукарекни показал на большой плакат. На плакате было написано:
«ПРОХОД ПО МОСТУ СТРОГО ВОСПРЕЩЕН! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!»
Хорькова рассмеялась.
— Боитесь упасть в воду и промочить ноги?
— А вы не боитесь?
— Нет, не боюсь.
— Тогда идемте. Они пошли на мост.
Надеюсь, вы не забыли захватить с собой пульт? — спросил Кукарекни.
Не забыла. А вы деньги принесли?
Да. Они у меня в кейсе.
— Пятьдесят тысяч долларов? — Кукарекин кивнул.
Они дошли до середины моста и остановились.
— Мы похожи на влюбленную парочку, — сказала Хорькова. — Вы не находите?
— Не заговаривайте мне зубы, мадам, — резко ответил Кукарекин. — Лучше расскажите, как вы ухитрились украсть у Дзюбинского пульт.
Я поменяла его на электронную записную книжку. Дзюбинский ничего не заметил. Поэтому ваш звонок был для меня большим сюрпризом. Как вы догадались, что пульт у меня?
Тут и догадываться нечего. По глупой случайности я отдал ему пульт.
— А, так вы хотели отдать Дзюбинскому книжку, а отдали пульт?!
Вы очень сообразительны, мадам.
Значит, Дзюбинский вам был нужен только для того, чтобы установить микропроцессор в банковскую компьютерную систему?
Естественно. Когда я обнаружил свой промах, я послал к Дзюбинскому Снегиреву. Она незаметно поменяла пульт на записную книжку. Но вскоре выяснилось, что она поменяла обычную записную книжку на обычную записную книжку. Кто-то успел раньше нее забрать пульт у Дзюбинского. И Снегирева сказала, что, по всей видимости, это сделали вы.
Да, я, милейший. И теперь за свой промах вам придется платить. Жаль, что я не знаю кода, а то бы не видать вам пульта как своих ушей.
Откуда вы вообще узнали про пульт, про код, про микропроцессор?..
Не ваше дело. Давайте лучше деньги.
Сначала покажите пульт.
Это вы сначала покажите деньги.
Нет, пульт.
Нет, деньги.
— Пульт!
— Деньги!
Хорькова и Кукарекни препирались довольно долго. В конце концов Кукарекин уступил.
Черт с вами, мадам! — Он открыл кейс. И Хорькова увидела уложенные в три ряда толстые пачки долларов.
Убедились? — спросил Кукарекин.