«Красный Февраль», поврежденный «Русалочкой», выбросил несколько спасательных капсул — их мы только что подобрали. И к ним мы еще вернемся.
Тем временем «Кастор-и-Поллукс» вступил в сражение с альбионской субмариной «Королева Джейн». «Кастор-и-Полукс» уничтожен, выживших не было. Вычеркиваем.
«Королева Джейн» получила тяжелые повреждения. Лодка затоплена и скорей всего уничтожена, остатки экипажа мы только что подобрали. Вычеркиваем.
Странная авария на борту «Русалочки». «Русалочка» затоплена и уничтожена, часть команды спаслась, ее мы только что подобрали. Вычеркиваем.
Остается «Красный Февраль». Когда его покидали японские дезертиры (да, именно так), «Февраль» медленно опускался на дно. Чуть позже с «Февралем» говорила капитан «Русалочки» Луиза Сальгадо (покойная) — экипаж «Февраля» был все еще жив и якобы вел ремонтные работы на грунте. Потом «Русалочка» погибла, а что случилось с «Красным Февралем» — неизвестно. Быть может, все еще на грунте лежит. Или починился и сбежал. Или починился и все еще находится где-то здесь, совсем рядом… Интрига!
Что же касается японских дезертиров, то, как оказалось, они все-таки решились заговорить друг с другом, после чего разбились на несколько неравных групп, по интересам. Да там предатель на заговорщике сидит и заговорщиком погоняет! Вот почему они бросили тонущий «Красный Февраль» — не видели смысла умирать за дело, которому больше не служили и служить не собирались. Бенгальские сепаратисты, радикальные нео-коммунисты, парочка агентов сальвадорского императора и даже один альбионский шпион!
Этот оказался чуть ли не самым интересным.
* * * * *
Капитан Майкл Гриффин все-таки выспался, наскоро перекусил и вскоре после обеда выбрался на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. Там к нему незаметно подошел моряк в потрепанном японском мундире и тихо шепнул на ухо: «Ради всего святого, Монтрезор». Это был пароль, известный только офицерам высокого ранга и приготовленный специально для подобных случаев — вдруг потребуется срочно подобрать агента в каком-нибудь нейтральном порту, например. Гриффин кивнул и увел нового знакомого на корму, подальше от любопытных глаз и ушей. Так ему казалось, потому что за ними увязались Максимилиан и его новый персидский приятель. Царственные звери разлеглись на орудийной тумбе, облизали друг друга и принялись загорать на солнышке.
Гриффину и люггер-капитану Бонифацио «Бонни» Родригесу было не до загара.
— Это я спас из плена вашу летчицу, — признался Родригес. — Не мог оставить сестру в руках врага.
— Сестру?! — удивился Гриффин.
— Не в буквальном смысле, — смутился Бонни. — Просто я тоже филиппинец. Она и в самом деле похожа на мою кузину, которая пропала в Маниле во время японского вторжения. Согласен, непростительная слабость для разведчика…
— Вы правильно поступили, — перебил его Гриффин. — Мы все равно не смогли бы ее обменять — потому что потеряли своего пленника. И если бы капитан Османи узнал об этом…
— Мохаммед Османи вел странную игру, — задумчиво пробормотал Родригес. — Впрочем, к тому времени я почти завершил свою миссию и планировал остаться на берегу вместе с собранной информацией, а потом вернуться домой, в Новый Альбион. «Красный Февраль» вышел в море внезапно и раньше срока — я должен был это предусмотреть, еще одна моя ошибка. Слишком много ошибок за такой короткий срок — верный признак того, что пора возвращаться.
Бонни Родригес и не подозревал, что прямо сейчас совершает еще одну профессиональную ошибку — ведет совершенно секретный разговор в присутствии двух наглых шпионов из семейства кошачьих.
— Как вы думаете, капитану этого корабля можно доверять? — внезапно спросил Родригес. — Стигийскому капитану — как его там, Миттельману? Стигийцы — союзники Нового Альбиона, но я провел слишком много лет в Сфере, там не было принято доверять иностранным союзникам. У меня теперь искаженное восприятие, знаете ли.
— Мне он показался надежным парнем, — пожал плечами Гриффин. — А почему вы спрашиваете?
— У нас нет особого выбора, — отвечал Бонни. — У нас нет под рукой другого боевого корабля, а «Красный Февраль» нельзя отпускать. И мне кажется, что я знаю, как его найти. Слушайте меня внимательно…
К тому времени, когда капитан Гриффин добрался до капитанского мостика «Царя Соломона», Ашер Миттельман и так знал, что альбионский гость собирается ему рассказать — но сделал вид, что ничего не знает и внимательно выслушал. После чего пообещал незамедлительно принять меры и отдать соответствующие приказы.
Охота приближалась к финалу… скорей всего.
* * * * *
«Охота затянулась», — тем временем подумал капитан Мохаммед Османи — и принял окончательное решение. Несколько часов назад он велел держать курс на юго-восток, заперся в своей каюте, уставился в потолок, перебрал все более-менее возможные и реалистичные варианты — и выбрал самый лучший. Так ему казалось.
Его оригинальная миссия провалилась. Сулейман Азам Хан мертв. Его наследникам — кто бы не возглавил теперь бенгальскую мафию — Османи доверять не может. Он их не знает вообще. Нет смысла искать их, чтобы подарить им подлодку. Пройденный этап.
Лодку собирались купить пакистанцы. Быть может, стоит из уважения к покойному Мастеру выполнить соглашение и закрыть сделку? Добраться до ближайшей пакистанской базы и передать им «Красный Февраль»? Хм… Нет. Не стоит. Слишком опасно. Без паролей, без условных кодов — если местные командиры не посвящены в тайну, они скорее потопят его, чем примут с распростертыми объятиями. Ближайший пакистанский форпост находится у африканских берегов, на другой стороне Индийского океана. То есть ему придется опять тащиться через весь океан, уворачиваясь от кораблей противника и бывших товарищей по Сфере… А если команда «Февраля» начнет что-то подозревать?!
Команда, недобрая половина которой состоит из предателей и изменников — людей, которых он сделал предателями.
И уж точно он не собирается поднимать восстание за независимость великой страны Бангладеш или мятеж во имя правильной версии коммунизма. И никогда не собирался.
Что тогда остается?
Был еще один план — фальшивый, как и почти все его планы, но если совсем немного обработать этот план напильником…
Тот самый план, на который купилась Джеральдина «Джерри» Вонг.
(Интересно, как она там сейчас? Пожалел дурочку, поэтому и бросил ее в госпитале Порт-Малума. Вряд ли бы пакистанцы и Сулейман Азам Хан пожалели его команду…)
Подарить лодку альбионцам. Которые погладят его по головке, предоставят политическое убежище и очень хорошо заплатят. Может быть. Но шансы на такой исход очень велики. Прогнившие демократы, что с них возьмешь. Есть шанс, что они постесняются просто так убирать опасного свидетеля. Наоборот. Погладят по головке и заплатят. Да. Почти наверняка.
Осталось добраться до ближайшего альбионского берега и…
А если команда что-то заподозрит?
Нет. Не должна заподозрить. А когда заподозрит, будет слишком поздно.
В ближайшие часы он переговорит со своими сообщниками — из всех лагерей. «Товарищи, время еще не пришло. Мы потеряли слишком много людей в последних стычках. Поэтому придется отложить восстание на несколько дней. Продолжайте играть свои роли».
А в какую игру мы играем? Правильно. Идем в Большой Австралийский Залив, что омывает южный берег австралийского материка. Якобы собираемся искать туннель, ведущий во Внутреннее Австралийское Море. Точно.
Поэтому мы заходим в залив. Приближаемся к берегу. И еще приближаемся. Совсем близко…
И подлодка выбрасывается на берег, принадлежащий Альбионской Имперской Федерации. Ууупс! Какая досада. Какая нелепая случайность! Все великие революционные планы коту под хвост!!! А ведь до победы было практически рукой подать!..
Да. Да-да-да! Отличный план, товарищ Османи. Так мы и сделаем.
Потому что охота затянулась. Пора кончать.
* * * * *
— Капитан, срочная радиограмма из штаба Флота.
Капитан Намбу Коширо с самым равнодушным выражением лица изучил предложенный листок: