- Советское правительство восхищено мужеством ваших офицеров и хотело бы выразить глубокую благодарность от имени всего советского народа за спасение наших подводников. Тем не менее, мне хотелось бы обратить внимание господина президента на то, что делаются попытки убедить наших матросов встать на путь предательства и не возвращаться на родину.
- Господин посол, когда в прошлом году ваш траулер спас экипаж нашего патрульного самолета, офицеры советских вооруженных сил предлагали нашим летчикам деньги, женщин и другие блага за информацию, которой располагали американские летчики, или за согласие остаться во Владивостоке. Разве это не так? Только не говорите, что вам об этом ничего не известно. Вы знаете, как ведется такая игра. Разве мы тогда выразили протест? Нет, мы были благодарны за спасение наших шестерых парней, и теперь, разумеется, все они вернулись на прежнюю службу. Мы всегда глубоко благодарны за любое проявление заботы о благополучии простых американских граждан. В данном случае каждому вашему офицеру и матросу было сказано, что он может остаться в Америке, если пожелает. Мы не прибегали к принуждению. Каждого, кто изъявил желание остаться здесь, мы попросили встретиться с представителем вашего посольства, чтобы дипломат мог объяснить желающему остаться у нас, почему тот совершает ошибку. Согласитесь, господин посол, что это справедливо. Мы не предлагали вашим людям ни денег, ни женщин. У нас не принято подкупать людей, и мы никогда - никогда! - не станем их похищать. Похитители людей попадают в тюрьму, по крайней мере я всегда принимал все меры к этому. Мне даже удалось добиться того, что один такой преступник был приговорен к смертной казни. Так что впредь никогда не обвиняйте меня в этом, - закончил президент, преисполненный праведного гнева.
- Мое правительство требует возвращения всех спасенных подводников, продолжал настаивать Арбатов.
- Господин посол, любой человек в Соединенных Штатах, независимо от его национальности или того, каким образом он попал в нашу страну, находится под защитой закона. Наши судебные инстанции неоднократно принимали подобные решения. В соответствии с нашими законами нельзя заставить мужчину или женщину делать что-то против его - или ее - воли без соответствующего решения суда. Будем считать этот вопрос закрытым. А теперь у меня есть вопрос к вам. Что делал ваш подводный ракетоносец в трехстах милях от побережья Америки?
- Подводный ракетоносец, господин президент? Пелт взял со стола фотографию и передал Арбатову. Она была увеличена с видеорекордера "Сиклиффа", и на ней отчетливо видна была баллистическая ракета СС-Н-20 подводного запуска.
- Название подводного ракетоносца - "Красный Октябрь", - сказал Пелт. - Он взорвался и затонул в трехстах милях от берега Южной Каролины. Алекс, между нашими государствами существует договор, что корабли такого класса не будут подходить к берегам каждой из стран ближе, чем на пятьсот миль - восемьсот километров. Мы требуем объяснений, почему эта субмарина оказалась так близко у нашего побережья. Не говорите, что это фальшивка. Даже если бы мы захотели пойти на такую глупость, у нас просто не хватило бы времени. Это одна из ваших ракет, господин посол, и на подлодке находилось еще девятнадцать таких же. Пелт намеренно назвал ошибочное число ракет, - Таким образом, правительство Соединенных Штатов обращается к правительству Советского Союза с просьбой объяснить, как этот ракетоносец оказался здесь и почему столько других ваших кораблей находятся недалеко от наших берегов.
- Это и есть, должно быть, потонувшая субмарина, - высказал предположение Арбатов.
- Господин посол, - мягко заметил президент, - ракетоносец взорвался и затонул только в четверг, через семь дней после того, как вы сказали нам об этом. Короче говоря, господин посол, ваше объяснение, представленное нам в прошлую пятницу, не совпадает с реально установленными фактами.
- В чем заключается ваше обвинение? - возмутился Арбатов.
- Ни в чем, Алекс, - пожал плечами президент. - Если наш договор больше не действует, значит, он потерял силу. Насколько я помню, мы на прошлой неделе обсуждали и эту проблему. Сегодня к вечеру американский народ узнает обстоятельства происшедшего. Вы достаточно знакомы с нашей страной, чтобы представить реакцию американских граждан. А пока я не вижу оснований для вашего флота продолжать свое пребывание у берегов Америки. Так называемая "спасательная операция" успешно завершена, и дальнейшее присутствие советского флота может рассматриваться только как провокация. Я хочу, чтобы вы и ваше правительство подумали о том, что говорят сейчас мне командующие родами войск или, если вам это больше нравится, что посоветовали бы советские военные генеральному секретарю Нармонову, если бы ситуация была обратной. Мне требуются объяснения. В случае их отсутствия мне придется выбирать всего одну из немногочисленных версий - и мне не хотелось бы делать такой выбор. Передайте это своему правительству и скажите, что, поскольку несколько ваших моряков предпочли остаться у нас, мы скоро, вероятно, сами узнаем, что произошло на самом деле. До свиданья.
Арбатов вышел из кабинета и повернул налево, к западному выходу. Морской пехотинец распахнул перед ним двери - жест вежливости, не зависящий от выражения глаз. Шофер посла, ожидавший его у "кадиллака", услужливо открыл дверцу лимузина. Шофер был главой отдела политической разведки КГБ в вашингтонской резидентуре.
- Итак, - произнес он, глядя на поток транспорта, несущийся по Пенсильвания-авеню, прежде чем сделать левый поворот.
- Встреча прошла в точности, как я предсказывал, и теперь можно не сомневаться, почему они похищают наших людей, - ответил Арбатов.
- Почему же, товарищ посол? - удивился шофер. Он тщательно скрывал свое раздражение. Всего несколько лет назад этот партийный чиновник не решился бы тянуть время в разговоре со старшим офицером КГБ. Просто позор, что происходит с Комитетом государственной безопасности после смерти товарища Андропова. Но скоро все наладится, в этом он не сомневался.
- Президент практически обвинил нас в том, что мы намеренно послали подводный ракетоносец к американскому побережью, нарушив тем самым секретный протокол, подписанный нашими странами в 1979 году. Они удерживают наших людей, чтобы допросить их, дознаться, каковы были приказы, полученные командиром подлодки. Как вы думаете, сколько времени потребуется для этого сотрудникам ЦРУ? Сутки? Или двое? - Арбатов сердито покачал головой. - Не исключено, что они уже знают ответ - ведь рецепт очень прост: наркотики, женщины - вот языки этих молодых парней и развязались! Президент предложил также Москве подумать о том, что советуют ему сейчас горячие головы из Пентагона. И не только советуют, а требуют. Тут ведь нет никакой тайны, а? Они, бесспорно, утверждают, что мы проводили репетицию внезапного атомного нападения на Соединенные Штаты - может быть, даже пытались его осуществить! Как будто мы не работаем день и ночь над проблемой мирного сосуществования. Кретины, они подозревают всех, испытывают страх перед происходящим и приходят в ярость из-за этого.
- Неужели вы осуждаете их, товарищ посол? - спросил шофер, запоминая и анализируя каждое слово, готовя свое собственное донесение в московский центр.
- И еще он добавил, что не видит больше причин для дальнейшего пребывания нашего флота в непосредственной близости от берегов Америки.
- В какой форме он это сказал? В форме требования?
- Достаточно вежливо. Он говорил мягче, чем я ожидал. Это беспокоит меня. Мне кажется, что американцы что-то готовят. Бряцание сабли вызывает шум, а намерение извлечь ее из ножен не привлекает внимания. Он потребовал объяснения происшедшего. Что ответить ему? Что действительно происходит?
- Думаю, мы никогда не узнаем об этом. - Старшему офицеру резидентуры КГБ была известна причина, вызвавшая появление советского флота у берегов Америки первоначальная причина, какой бы невероятной она не казалась. Его поразило, что морская разведка и ГРУ допустили такой фантастический промах. Донесение агента Кассия было не менее невероятным. Шофер посольского лимузина лично передал его в Москву. Неужели Соединенные Штаты и Советский Союз, эти две могущественные державы, пали жертвой какой-то третьей силы? Операция вышла из-под контроля, американцы пытаются найти виновного и выяснить, как это произошло, чтобы потом предпринять нечто подобное? Это походит на правду, но а все остальное? Шофер нахмурился, глядя на проносящиеся мимо автомобили. Полученный из московского центра приказ гласил: выяснить немедленно, является ли это операцией ЦРУ. По его мнению ЦРУ не имело отношения к происшедшему. А если имело, то на этот раз ему удалось необыкновенно удачно замести следы. Неужели существует возможность скрыть столь сложную операцию? Вряд ли. Независимо от этого ему и его сотрудникам понадобится не одна неделя неустанного труда, чтобы разгадать эту тайну и выяснить, что говорят в Лэнгли и о чем сообщают оперативники, в то время как остальные резидентуры КГБ будут заниматься тем же во всем мире. Если ЦРУ удалось внедрить своего агента в командование Северного флота, он это узнает. Тут он не сомневался. Ему даже хотелось, чтобы это было так. Тогда всю ответственность за провал понесет ГРУ и его престиж упадет точно так же, как несколькими годами раньше военной разведке удалось уронить престиж КГБ. Если он правильно оценивает ситуацию, Политбюро собирается использовать КГБ против ГРУ и военных, позволить московскому центру провести свое независимое расследование случившегося. Каков бы ни был конечный результат, КГБ опередит всех и ослабит влияние вооруженных сил. В любом случае его организация выяснит, что произошло на самом деле, и если это подорвет позиции соперников - тем лучше...