- Это старшина, - пояснил Бородин.
- Значит, он не офицер? - удивился Рамиус.
- Нет, просто очень хороший акустик, - ответил Манкузо. А разве акустическую вахту должны нести офицеры? - мысленно изумился он.
В кают-компанию вернулся кок. Его представление о настоящем флотском завтраке нашло выражение в большой тарелке, где лежали прожаренный кусок бекона, яичница из двух яиц, овощи и четыре куска поджаренного хлеба. Рядом он поставил коробку с яблочным муссом.
- Скажите, если пожелаете добавки, сэр, - заметил кок.
- Это обычный завтрак? - спросил Рамиус у Манкузо.
- Самый обычный. Сам я предпочитаю вафли. Американцы любят питательные завтраки.
Рамиус тут же принялся за еду. Сказывались два дня без горячей пищи и потеря крови.
- Скажите, Райан, - Бородин закурил сигарету, - что в Америке поразит нас больше всего?
- Находясь на авианосце "Инвинсибл", я имел время прочитать доклад ЦРУ о людях, пожелавших остаться в Америке. - Райан умышленно избегал слова "перебежчик" - оно казалось ему унизительным. - По-видимому, больше всего людей из вашей части света поражают прогулки по универсамам.
- Расскажите-ка о них, - потребовал Бородин.
- Это здания размером с футбольное поле - ну, может, чуть меньше. Вы входите через главный вход, берете тележку и постепенно проходите через все отделы. Я ходил туда за свежими фруктами и овощами с тех пор, как помню себя.
- Говорите, за свежими фруктами и овощами? А как в это время года, зимой?
- Что значит зимой? - удивился Манкузо. - Цена, может, чуть выше, а так никакой разницы с летом. Вот на подлодках нам этого недостает. Запаса свежих овощей, фруктов и молока хватает только на неделю.
- А мясо?
- Все, что вы пожелаете, - сказал Райан. - Вырезка, свинина, телятина, говядина, индейки, куры. Соединенные Штаты и себя кормят, и еще для других стран продуктов хватает. Вы ведь знаете, что Советский Союз закупает у нас зерно. Черт побери, да мы платим фермерам за то, чтобы они не выращивали слишком много сельскохозяйственной продукции.
На лицах четверых русских офицеров отразилось сомнение.
- Что еще? - поинтересовался Бородин.
- Чем еще можно удивить вас? Почти у всех есть автомобили. У большинства собственные дома. Если у человека есть деньги, он может приобрести практически что угодно. Средняя семья в Америке зарабатывает, по-моему, около двадцати тысяч долларов в год. У всех наших офицеров жалованье выше. Дело в том, что у нас в стране, если у тебя голова на плечах - а у всех вас она есть - и если ты готов работать по-настоящему - а я уверен, что все вы согласны на это, - то ты будешь неплохо жить без всякой посторонней помощи. К тому же можете не сомневаться, ЦРУ позаботится о вас. Мы не хотим, чтобы кто-то жаловался на наше гостеприимство.
- Что будет с моими людьми? - спросил Рамиус.
- Этого я точно не знаю, сэр, поскольку мне никогда не приходилось заниматься подобными делами. Думаю, вас отвезут в тихое место, где вы сможете отдохнуть и расслабиться. Сотрудники ЦРУ и военно-морского флота захотят подробно побеседовать с вами. Это вполне естественно. Я говорил об этом и раньше. Через год вы сможете поступать так, как вам захочется.
- А если вы захотите прокатиться на моей подлодке, я буду только рад, добавил Манкузо.
Райан сомневался, что капитан говорит правду. Вряд ли военно-морской флот пустит кого-нибудь из русских офицеров на борт своих ударных подлодок типа 688. Каждый из них может получить там настолько важную информацию, что, вернувшись домой, ценой этих сведений сумеет сохранить себе жизнь.
- Почему такой располагающий к себе человек, как вы, стал шпионом ЦРУ? не удержался от вопроса Бородин.
- Я не шпион, - в который раз повторил Райан. Он не мог винить русских за то, что они не верят ему. - Когда я заканчивал университет, то познакомился с парнем, который рассказал обо мне своему знакомому из ЦРУ - адмиралу Джеймсу Гриру. Несколько лет назад меня попросили вместе с группой ученых заняться проверкой некоторых выводов ЦРУ, сделанных на основе собранных разведданных. В то время я с удовольствием писал книги по истории военно-морского флота. Я провел летом два месяца в Лэнгли и написал там доклад о международном терроризме. Гриру понравился мой доклад, и два года назад он пригласил меня на постоянную работу в ЦРУ. Я принял его предложение. Это было ошибкой, - сказал Райан, сам не зная, правду ли он говорит. - Год назад меня перевели в Лондон, где совместно с британской Секретной службой я вел работу по анализу разведывательных данных. Работа эта заключалась в том, что я сидел за столом и анализировал сведения, собранные оперативными сотрудниками. А в настоящее дело меня втянули потому, что я сумел разгадать ваши планы, капитан Рамиус.
- Ваш отец был шпионом? - спросил Бородин.
- Нет, папа служил полицейским в Балтиморе. Они вместе с мамой погибли в авиакатастрофе десять лет назад. Бородин сочувственно покачал головой.
- А почему вы стали моряком, капитан Манкузо? - Интерес Бородина был неистощим.
- Я с детства мечтал о море. Отец у меня работает парикмахером. А в Аннаполисе я выбрал службу на подводных лодках, потому что это казалось мне увлекательным.
Райан с интересом наблюдал за разговором - ему еще никогда не доводилось присутствовать при встрече людей, принадлежащих к двум столь разным социальным системам, со столь отличными культурными традициями, пытающихся понять друг друга. Обе стороны старались отыскать сходные черты в характере и жизненном опыте, создавая тем самым основу для взаимопонимания. Это было не просто интересно - нет, а скорее, трогательно. Райан пытался понять, насколько это трудно для русских. В конце концов они сожгли за собой все мосты, отказались от своей прежней жизни, веря, что вошли в новый, более светлый мир. Райан надеялся, что им это удастся, что они сумеют успешно завершить переход от тоталитаризма к свободе. За последние два дня он понял, какого мужества потребовал от русских этот шаг.
Направленный на него пистолет в ракетном отсеке казался теперь пустяком по сравнению с тем, что совершили эти офицеры, - ведь они решили начать жизнь заново. Странно, как легко относятся американцы к собственной свободе и насколько труднее сейчас этим людям, рисковавшим жизнью ради того, чтобы достичь цели, которую соотечественники Райана принимали как нечто само собой разумеющееся. Именно такие парни сделали реальной Американскую мечту, и они нужны, чтобы сохранить ее. Поразительно, что такие парни явились из Советского Союза. Впрочем, может быть, совсем не так и поразительно, думал Райан, прислушиваясь к оживленной беседе.
День семнадцатый
Воскресенье, 19 декабря
Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
- Еще восемь часов, - еле слышно прошептал Райан. Так сказали ему. Восьмичасовой переход в Норфолк. По собственной просьбе Райан снова занял место за штурвалом и рулями глубины. Это было единственное, что он умел делать на лодке, и ему хотелось заняться чем-то. На "Красном Октябре" по-прежнему катастрофически не хватало людей. Почти все американцы помогали русским в реакторном отсеке и в машинном отделении на корме. В центральном посту находились только Манкузо, Рамиус и он. Бугаев и Джоунз прослушивали морские глубины с помощью акустического оборудования всего в нескольких футах от центрального поста, а медики занимались в медпункте Уилльямзом, состояние которого по-прежнему вызывало тревогу. Кок бегал взад и вперед, разнося сэндвичи и кофе, причем Райан был разочарован качеством последнего - возможно потому, что был избалован кофе Грира.
Рамиус полусидел, опираясь на поручни, окружающие основание перископа. Рана больше не кровоточила, но оставалась, по-видимому, куда болезненнее, чем это отражалось на лице капитана, потому что он доверил Манкузо управление ракетоносцем.
- Прямо руля, - скомандовал Манкузо.
- Руль прямо, - отрепетовал Райан и повернул штурвал вправо, ставя перо руля вдоль продольной оси подлодки и проверяя указатель его положения. - Руль прямо, курс один-два-ноль.