Офицер, с которым говорил Райан, был ниже его ростом и шире в плечах. Три звезды на погонах, множество нашивок на груди, по широкой золотой полосе на каждом рукаве кителя. Значит, это и есть Марк Рамиус...
- Вы говорите по-русски?
- Нет, сэр. Почему вы запросили о помощи?
- В нашей реакторной системе обнаружена серьезная утечка радиоактивного хладагента. Лодка заражена от центрального поста по направлению к корме. Необходимо спасти команду.
При словах "утечка радиоактивного хладагента" и "реакторная система" у Райана мороз пробежал по коже. Он вспомнил, как был уверен в правильности своих расчетов. Так легко рассуждать на суше, за девятьсот миль отсюда, в удобном теплом кабинете, когда вокруг друзья - ну, если не друзья, то по крайней мере не враги.
Двадцать человек, собравшиеся в отсеке, смотрели на Райана с нескрываемой враждебностью.
- Боже! Нужно немедленно спасать людей. За один раз можно забрать двадцать пять человек, сэр.
- Не спешите, капитан Райан. Какой будет судьба моих подчиненных? - громко спросил Рамиус.
- С ними будут обращаться, как с гостями, разумеется. Если им понадобится медицинская помощь, она будет оказана. Их вернут в Советский Союз при первой возможности. Неужели вы думаете, что их отправят в тюрьму?
Рамиус что-то проворчал и, повернувшись к присутствующим отсеке, заговорил по-русски. Во время перелета с "Инвинсибла" Райан договорился с Уилльямзом сохранить в тайне то, что англичанин владеет русским языком. Лейтенант был в форме американского офицера, и оба считали, что русские не обратят внимания на различие в произношении.
- Доктор Петров, - произнес Рамиус, - с вами отправится первая группа из двадцати пяти человек. Не спускайте с них глаз! Не позволяйте американцам говорить с каждым по отдельности, и пусть они никуда не ходят по одиночке. Ведите себя корректно, но не более того.
- Понял, товарищ командир.
Райан наблюдал за тем, как Петров считал матросов, когда те пролезали в люк и поднимались по трапу. Затем Уилльямз задраил сначала люк "Мистика", а потом люк на спасательном отсеке "Красного Октября". Рамиус поручил мичману проверить их герметичность. Они услышали, как ГСУ отделилось от корпуса ракетоносца и начало всплывать.
Наступившая тишина была неловкой и продолжительной. Райан и Уилльямз стояли в одном углу отсека, Рамиус со своими людьми - напротив. Почему-то Райану пришли на память танцы в школьном зале, когда мальчики и девочки собирались отдельными группами, а в середине зала была нейтральная полоса. Когда один из русских офицеров достал сигарету, он решил нарушить молчание.
- Не дадите ли закурить, сэр?
Бородин щелкнул ногтем по пачке, и сигарета наполовину выскочила наружу. Райан взял ее, и Бородин чиркнул спичкой.
- Спасибо. Вообще-то я бросил курить, но под водой, на подлодке с неисправным реактором, курение вряд ли самое опасное занятие?
Вкус первой русской сигареты показался Райану отвратительным. От дыма черного грубого табака у него закружилась голова, и эта едкая вонь смешалась со спертым воздухом подлодки, где и без того стоял запах пота, машинного масла и капусты.
- Почему вы оказались здесь? - спросил Рамиус.
- Мы направлялись к побережью Виргинии, капитан. На прошлой неделе там затонула советская подлодка.
- Вот как? - Рамиусу понравилась легенда, придуманная американцами. Советская подлодка?
- Да, капитан. Она относилась к тому типу ударных подлодок, который мы называем "альфа". Это все, что мне известно. Перед тем как лодка пошла ко дну, с нее удалось спасти одного матроса, сейчас он в морском госпитале в Норфолке. Как вас зовут, сэр?
- Марк Александрович Рамиус.
- А меня - Джек Райан. А мой напарник - Оуэн Уилльямз. Они обменялись рукопожатиями.
- У вас есть семья, капитан Райан? - спросил Рамиус.
- Да, сэр. Жена, сын и дочь. А у вас, сэр?
- Нет, у меня нет семьи. - Он повернулся и обратился по-русски к младшему офицеру. - Возглавите следующую группу. Вы слышали, что я говорил врачу?
- Так точно, товарищ командир, - ответил молодой офицер. Послышалось жужжание моторов "Мистика". Через мгновение металлический щелчок возвестил о том, что ГСУ состыковалось со спасательным люком подлодки. Все заняло сорок минут, но казалось, что прошла целая неделя. Господи, а вдруг у них и впрямь авария реактора? - подумал Райан.
Ударная подлодка "Скэмп"
В двух милях от "Красного Октября" находились "Скэмп" с "Итаном Алленом". Подлодки вели переговоры по подводному телефону. Акустики "Скэмпа" заметили, что час назад поблизости прошли три подводные лодки. "Поги" и "Даллас" находились теперь между "Красным Октябрем" и двумя другими американскими подлодками. Их акустики напряженно прислушивались к подводным шумам, стараясь убедиться, что поблизости нет других кораблей. Район, где проходила операция, находился достаточно далеко от берега, так что движения каботажных судов и танкеров не было слышно, но это не исключало вероятности того, что здесь мог появиться корабль, следующий из другого порта.
Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
Когда "Мистик" забрал третью группу моряков во главе с лейтенантом Свиядовым, кок, стоявший последним, объяснил, что ему нужно забрать свой кассетник, на покупку которого он копил деньги несколько месяцев, и ушел. Никто, включая Рамиуса, не заметил, что кок так и не вернулся. Члены команды, даже опытные мичманы, спешили покинуть ракетоносец. Оставалась последняя группа.
Спасательное судно "Пиджен"
Советских моряков, доставленных на "Пиджен", отвели в кают-компанию рядового состава. Американские матросы с любопытством смотрели на русских, но не вступали в разговор. На столах русские увидели кофе, бекон, яйца и тосты. Это обрадовало Петрова. Проще следить за матросами, которые с волчьим аппетитом набросились на еду. Через младшего офицера, исполнявшего роль переводчика, они передали, что не хватило бекона. Коки "Пиджена" получили указание давать русским столько пищи, сколько те попросят. Вот почему все были заняты в кают-компании, когда на судно совершил посадку вертолет, доставивший с берега двадцать человек. Один из вновь прибывших тут же устремился на мостик.
Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
- Последняя группа, - пробормотал Райан, когда "Мистик" снова состыковался с подводной лодкой. На переброску предыдущей группы потребовался час. Когда люки открылись, из ГСУ по трапу спустился лейтенант.
- На этот раз придется подождать, господа. У нас разряжены батареи. Потребуется девяносто минут, чтобы снова зарядить их. Вы не возражаете?
- Сделаем так, как вы считаете нужным, - ответил Рамиус. Он перевел своим людям слова лейтенанта и поручил Иванову возглавить следующую группу. - Старшие офицеры останутся на "Красном Октябре". Нам нужно кое-что сделать. - Рамиус взял лейтенанта за руку. - В случае чего передайте в Москве, что мы исполнили свой долг.
- Слушаюсь, товарищ командир. - Лейтенант Иванов с трудом сдерживал рыдания.
Рамиус наблюдал за тем, как последняя группа русских моряков поднялась по трапу. Закрылся спасательный люк "Красного Октября", затем задраили люк на "Мистике". Через минуту послышался щелчок, и спасательная лодка начала подъем. Шум электромоторов стих вдали. Райан почувствовал, как смыкаются и давят на него зеленые переборки. Полеты на самолетах пугали Райана, но там по крайней мере не было опасности погибнуть от давления окружающего воздуха. А сейчас он находился под водой, на самой большой в мире субмарине, в трехстах милях от берега. И вместе с ним всего десять человек, знающих, как управлять лодкой.
- Капитан Райан, - торжественно произнес Рамиус, вытянувшись по стойке смирно, - мои офицеры и я просим политического убежища в Соединенных Штатах и передаем вам этот маленький подарок. - Рамиус обвел вокруг рукой.
Райан уже подготовил ответ.
- Капитан, от имени президента Соединенных Штатов я имею честь удовлетворить вашу просьбу. Добро пожаловать в свободный мир, господа.
Никто не знал, что система внутренней трансляции в отсеке включена. Лампочка, указывающая на ее включение, была вывернута несколько часов назад. В носовом отсеке кок прислушивался к разговору, говоря себе, что поступил правильно, приняв решение остаться на подводной лодке и сожалея, что оказался прав в своих подозрениях. Что делать дальше? - спросил он себя. Выполнить свой долг, конечно. Решение казалось достаточно простым, но не забыл ли он, как осуществить его?