Я уставился на часы, и потом меня пробило.
- Так это был ты! Ты меня предупреждал, чтобы я не совался к Эдуарду!
- Конечно. - Хохотнул Костя. - Я его полгода пас, чтобы узнать, где он свои записи прячет. Всю квартиру обшмонал - нет документов, и все. А он, шельмец, оказывается, в соседской квартире тайник имел.
- Простите, - слабый голос Юльки вторгся в наш занимательный разговор. - А может, пойдем домой? Что-то мне нехорошо.
Пашка с сожалением на нее посмотрел, и кивнул в знак согласия.
- Давай, Ластик. Уводи девочку. Мы к тебе спустимся.
Его опергруппа уже работала, только изредка раздавались вздохи опера Сереги. "Заехали. Поели, твою мать...".
Появившийся следователь тоже был не против снять с нас с Юлькой показания на моей чистенькой кухоньке.
Я в последний раз кинул взгляд на Анастасию. Ее лицо уже залила мертвенная синева, черты заострились. Я отвернулся. Не хочу оставлять ее образ в памяти таким. А впрочем... Вообще не хочу!
... Мобильный телефон Наблюдателя тоскливо звонил. На табло отпечатался номер Артура, и Наблюдатель не стал брать трубку.
"Пора менять транспорт", - подумал он, выезжая на одно из пригородных шоссе, но отнюдь не на Рублевку.
Нет, Хонда его работала исправно, бесшумно, оснащенная многими потайными устройствами, нигде не засветилась, если не читать этого рыжего. Уж больно настырный этот рыжий, конечно, часто попадает пальцем в небо, как все дилетанты, но...
Не знал хитроумный и опытный Наблюдатель одной небольшой детали: именно этот рыжий видел листок из уголовного дела по факту гибели Николая Загоруйко. И там были указаны показания единственного свидетеля, в которых значилось, что пешехода сбила серая иномарка, кажется, японского производства, с неопознанными номерами, и на большой скорости скрылась с места аварии...
Лишь под утро ко мне в квартиру спустились Костян и Пашка.
Следователь, промучив нас с Юлькой часа два, укатил, и мы устало валялись на диване, под мерное бубнение ночного канала телевизора, Юлька перелистывала "Семь дней".
- В восемь будут повторять мой любимый фильм. - Отрешенно сообщила Юлька. - "Разборка на реке". Я его как раз в прошлый раз не досмотрела.
Я уже хотел возразить, что разборок и смертей нам предостаточно в жизни, как тут раздался стук в дверь.
- Эй, погорельцы, сыщики и пострадавшие! Вы дверь-то закрываете когда-нибудь? - проорал Пашка, и через секунду его вихрастая голова появилась в проеме комнаты. - Юленька, душа моя. Я со вчерашнего утра ничего не ел.
- Сейчас-сейчас! - заторопилась Юлька и упорхнула на кухню.
- Рыжий, а у тебя чего-нибудь горяченького нет? - Костян многозначительно подмигнул.
- Где-то Мартини был, - я встал и открыл бар.
- Этот компот без косточек только для дам! - хмыкнул Пашка и вынул, словно фокусник, бутылку виски.
- Гадость, конечно, но сойдет, - кивнул головой Костян.
Мы прошли на кухню. Пашка подошел к окну, и распахнул его настежь.
- Духота даже утром не отпускает. - Он потер усталые воспаленные глаза
Юлька быстренько наметала на стол, и, махнув по первой, Сызранцев сказал.
- Значит так. Сначала я быстренько расскажу свою историю, а потом уж твой выход, Рыжий.
Я согласился. И вот что мы услышали.
Полгода назад, к майору ФСБ, Константину Сызранцеву обратилась хорошая приятельница, назовем ее Дарья, и попросила помощи. Ее дядя, политик средней руки, вдруг неожиданно резво рванул по политической лестнице и имел все шансы стать депутатом. А так как сама Дарья была в команде дядюшки и отвечала за безукоризненную биографию родственника, то в один далеко не прекрасный момент вытрясла из работодателя очень не лицеприятный факт. Когда-то он посещал некий закрытый бордель для больших людей и имел связь с прекрасной проституткой по имени Нора. Ну, было и было, быльем поросло. Дарья пожурила дядьку, на том и расстались.
Но шесть месяцев назад, когда политик начал свою предвыборную компанию, к нему на стол лег толстый желтый пакет. Вскрыв пакетик, политик узрел кассету. От одного вида ему стало уже нехорошо, а после того, как он ее посмотрел, схватился за сердце. В этот момент в кабинет зашла Даша. Мгновенно поняв, в чем дело, она успокоила родственника. Надо выждать, пока шантажист не объявиться и не предъявит свои требования. Одно дело - сойти с политической арены, другое - тривиальное вымогательство.
Второе оказалось верным. Политик заплатил, шантажист выдал кассету. Вроде все хорошо, но умненькая Даша решила подстраховаться и попросила встречи с Костей. По опыту своей работы Дарья знала - шантажисты никогда не останавливаются в своих запросах, и если милый родственник проберется в круг власть предержащих - может вновь объявиться.
- Что ты от меня хочешь? - выслушав историю, спросил Костя.
- Мы знаем, кто держит этот бордель. Но как к хозяину подобраться, не имеем представления.
- Обращайтесь в милицию. Они на это мастера.
- Нельзя, Кость. - Покачала головой Дарья. - Это политическое дело. Неужели ты не понимаешь, что, возможно, есть и другие кассеты. Его клиентами были многие известные политические лица, - многозначительно намекнула она.
- Я буду вынужден поставить начальство в известность. - Предупредил Константин.