- Откуда же ты знаешь, что они говорили?
- Хм-м, - пожала плечами старушка. - Так это же понятно. Гномы с этими, что в черных плащах встретились. Чего же они еще могут говорить. У них такие рожи были... Каждому понятно, что они произносят. Ну, не "спасибо" же, и не "пожалуйста"... А то я не знаю, что мужики говорят, когда хотят подраться. Да и бабы тоже.
- Ну, - согласился капрал Коорн. - Это верно, шаррам. Доноси дальше.
- Потом, - стала доносить дальше старушка, - черный заорал истошным голосом: "Наших бьют! Помогите!.." И шарахнул гнома по балде. Пошла свалка. А кругом народ стоит, смотрят, как Указ самого бургомистра, нашего дорогого Слейга, нарушается. Детей полно. И само собой - собаки... Дети чему учатся! Вырастут - тоже начнут нарушать Указы бургомистра. Куда идем, куда катимся!? В наше время никто без разрешения канцелярии не дрался. А сейчас?!. Докатились! При малых детях, при собаках! Святого драконоборца, дважды рожденного Фестония не бояться!
Возмущению старушки не было предела.
- Разрешения на драку из канцелярии бургомистра у них не было? - уточнил самое главное капрал. - Они его никому не показывали?
- Никакого разрешения, - отрезала старушка. - Захотелось им подраться, они и подрались. Самовольно. Дрались ради своего личного удовольствия. Ну, другим, конечно, тоже интересно было, - ради справедливости отметила она. - Так что народ собрался.
- И никто не возмутился? Шаррам! Никто не потребовал прекращения драки? Машшаррам!
- Никто. Наоборот, некоторые с поощрением выступали: подзуживали и слова всякие кричали. У нас ведь теперь народ какой пошел? Вот в наши времена...
- Так никто не возражал? - повторил капрал, не давая старушке рассказать, как бывало в ее времена.
- Собаки возражали, - вспомнила старушка. - Собаки всех громко облаивали. И требовали прекращения незаконной драки. Такие, значит, у нас сознательные собаки. Но на них никто не обратил внимания.
- Значит, напали те, что в черных плащах, - отметил капрал.
- Они самые, - подтвердила старушка.
- Привлечем этих самых, которые в черном, машшаррам! - заявил капрал Коорн. - Привлечем и оштрафуем.
Старушка стала еще серьезней, строго посмотрела на капрала и отрицательно покачала головой.
- Их нельзя! - сообщила она.
- Это почему, шаррам, нельзя!? - усы у капрала угрожающе зашевелились. - Указ - есть! Нарушение - тоже есть! У нас, в свободном городе Геликсе, шаррам, перед Указом все равны!
Старушка подошла к капралу вплотную.
- В черных плащах были разбойники Бритого Мамонта, - доверительно сообщила она.
- Ну-у-у, шаррам... - протянул озадаченный капрал Коорн. - Это ты точно?
- Точно, - уверенно подтвердила старушка.
Кончики усов у капрала Коорна опустились, а блин лица стал каким-то серым и скучным. К разбойникам Бритого Мамонта у капрала Коорна претензий не имелось.
- Машшаррам! - выругался он.
- Машшаррам! - поддержала капрала негромким баском старушка.
- Привлечем гномов, - разумно решил Коорн.
- Правильно, - похвалила капрала старушка. - Нечего Указы нашего любимого бургомистра нарушать. - С тебя, сержант, две большие медные монеты.
Капрал Коорн с удивлением посмотрел на старушку.
- Так я же донесла, - объяснила та. - Я за свои доносы много не беру - всего две медные монеты. А доносы у меня свеженькие, как огурчики на грядке. Не сомневайся, сержант. Самые дешевые в городе. За две малые монеты ты такие доносы больше ни у кого не найдешь... - и, заметив недовольную гримасу Коорна, стазу сбавила цену. - Ладно, давай одну большую медную.
Капрал Коорн нахмурился.
Какая-то неизвестная никому, выжившая из ума старуха, нахально требуют, чтобы ей, шаррам, платили. А за что? Да ни за что! Рассказывает какую-то ерунду. Ни одному слову верить нельзя. Стража свою службу несет, чтобы в городе порядок наводить, а не для того, шаррам, чтобы раздавать монеты полуумным старухам.
Капрал Коорн пристально посмотрел на доносчицу и разглядел, наконец, как противно она выглядит: нос крючком, морщинистые щеки отвисли, седые волосы клочьями, как пакля, а над верхней губой отвратительная бородавка. И одета, шут знает во что: платьишко старое, потрепанное, грязные обноски какие-то.
"Да она, наверно еще и кривоногая, шаррам, - решил капрал. - Кривоногая дура! До чего противная старуха. Не место таким в нашем Геликсе".
- Ну! - рявкнул он на вымогательницу. - Ты сама-то кто такая?! Машшаррам!? К стражникам пристаешь. Вымогательством занимаешься! На арест напрашиваешься?! - кончики усов капрала готовы были пронзить старушенцию насквозь. - Не нужны мне твои дурацкие доносы. Я и так все знаю. Катилась бы ты, старая развалина, знаешь куда?! Шаррам-машшаррам! Ну-ка, стража, проводите ее! Да так, чтобы больше ни к кому не приставала.
Кноп и Сельдей-Бельдей грозно потрясли алебардами, пугая старушку.
Та, зыркнула на капрала нехорошим глазом, пискнула что-то злобное, и пустилась наутек, смешно приволакивая правую ногу.
- Ходят тут всякие, - недовольно бросил ей вслед капрал Коорн. - Вымогают. Машшаррам. Только мы такого не допустим.
- Не допустим, - поддержал его дядюшка Пиип.
- Не допустим! - в один голос, как клятву верности любимому капралу произнесли Кноп и Сельдей-Бельдей.
- Идем на предмет обнаружения и задержания Клинкта, за нарушения первого второго и третьего параграфов Указа бургомистра об уличных драках, машшаррам, - объявил капрал Коорн и, не оглядываясь, пошел к выходу из переулка.
Следом за ним двинулись стражники.
Отряд Клинкта Большая чаша прошел еще несколько улиц и переулков, по-прежнему вызывая любопытство бездельников, которых в Геликсе было не меньше, чем в любом другом крупном городе. Многие не поленились пойти вслед за гномами, прикидывая, куда и зачем направляются коротышки. Говорили разное, но все были уверены, что ничего хорошего ожидать нельзя, что цены на капусту опять вырастут, без взятки нигде ничего не добьешься, а зима будет холодной. И недобрыми словами поминали городскую стражу, в которой служат одни бездельники, и которой никогда нет там, где она нужна, и когда она нужна.
Недовольство городской стражей явление совершенно нормальное. Нет такого города, в котором жители относятся к ней с должным уважением. А Геликс был большим современным городом, и его стража ничем не отличалась от стражи в других городах. Поэтому жители имели все основания выражать свое недовольство. Городская стража, пожалуй, нравилась только сама себе, да членам гильдий воров, и бандитам Бритого Мамонта. Злые языки даже болтали, будто гильдия воров и Бритый Мамонт приплачивали стражникам, и платили гораздо больше, чем бургомистр. Причем, делали они это, в отличие от чиновников бургомистра, всегда вовремя.
Отряд гномов во главе с Клинктом шел вперед, минуя одну улицу за другой. И, как прежде, в центре отряда шагал Логго Камнекрут, прижимая к груди красивую деревянную шкатулку. За отрядом, передразнивая гномов, кривляясь и выкрикивая непристойности, шли мальчишки. За мальчишками - собаки. А по тротуару, не отставали зеваки. Конечно, среди них были и такие жители города, которые только прикидывались праздными зеваками. По их равнодушным незаинтересованным взглядам, по ленивой походке, которой они следовали за гномами, по тому, как скрывали они лица за высоко поднятыми воротниками курток и плащей, можно было понять, что они-то, как раз, больше других интересуются тем, куда идет отряд. Тайные агенты были такой же непременной принадлежностью свобод жителей Геликса, как и многое другое, о котором, вообще-то, говорить не принято.
Точно в такое же утро, но ровно сутки тому назад, Бренадон сидел в приемной бургомистра. Сегодня утром Начальнику Канцелярии пришла в голову хорошая идея. Не просто хорошая, а очень хорошая, великолепная идея. И сейчас он, мысленно, рвался в кабинет бургомистра Слейга.
Осенило Бренадона во время завтрака. С ним, иногда, случалось такое. И не только во время завтрака. Бывало, мысли приходили и в разгар дня, а однажды, очень хорошая мысль появилась у него поздним вечером, когда Начальник Канцелярии собирался ложиться спать. Почему такое происходило, он, и сам не мог понять. Вроде бы, ни о чем не думаешь просто любуешься распустившимся бутоном розы, или пьешь хорошее пиво, или смотришь, как усердно работают служащие в канцелярии эльфы... И вдруг, появляется совершенно замечательная мысль. Вот, и этим утром. Бренадон ел вкусные бараньи ребрышки с острым соусом, и ни о чем не думал. Просто наслаждался. Потому что есть сочное мясо, приготовленное в пахучих травах, очень приятно. И запивать это мясо по-настоящему хорошим пивом из таверны Гонзара Кабана тоже очень приятно. Поэтому, Бренадон не просто завтракал, а ЗАВТРАКАЛ и чувствовал себя, как в былые времена, Вождем. И, как раз, когда он расправлялся с седьмым ребрышком, появилась Мысль. А, может быть, это было восьмое ребрышко... Нет, все-таки - седьмое. Впрочем, не важно, какое ребрышко, Главное, что в этот момент Бренадона осенило.