— А что, есть основания полагать, что в меня кто-то будет стрелять?
Телохранитель ответил не сразу.
— Это, скорее, рефлекс, — слегка отведя глаза, сказал он. Я не стала вдаваться в подробности, ощутив, что он недоговаривает. И испугалась еще больше.
Набрав друга, выяснила, где он, и еще тот факт, что на территорию лагеря и раскопок посторонних пускают только днем. А день уже закончился. Сашка сказал ждать ближе к лагерю и отключился.
Ждать пришлось недолго. В скором времени я уловила движение, и из густой южной темноты вынырнула высокая фигура друга. Хотя никакого романтического интереса он давно не вызывал, не могла не оценить и стать, и широкий разворот плеч, и уверенную походку.
Все-таки внешне он уже мужчина. А внутри пацан пацаном. Когда он приблизился, стало ясно, что пацанская сущность пытается воплотиться во вне в виде смешных гавайских шорт, из которых торчали волосатые бледные ноги.
Нет, ноги — не самая привлекательная часть мужского тела. Точнее, почти всегда самая непривлекательная. Особенно, когда бледная. Почему у мужчин даже при развитой статной фигуре ноги остаются какими-то тонкими?
Тут вспомнились другие ноги, которые вполне гармонировали с остальным телом. И эти ноги, а еще задницу и спину я лицезрела буквально вчера утром под душем. Неуместные мысли заставили покраснеть и вернули в реальность, которая широким шагом приближалась, чересчур широко улыбаясь.
— Рина, любимая! — на весь лагерь заорал друг и попытался заключить меня в объятия.
Я лапать не позволила, отскочив, но Сашка, будто не замечая моих телодвижений, все-таки обхватил руками и тише проговорил.
— Я сообщил, что ко мне прибыла девушка. Только так тебя пустят в лагерь.
Ну ладно, девушка, так девушка. А как же бодигард? Я озвучила вопрос.
Парень взглянул на Сергея критически, будто придумывая.
— Представим отцом.
— Чьим? — я не поняла.
— Твоим. Приехал с дочуркой, чтобы мне было удобнее просить твоей руки и сердца.
Я момент обдумывала легенду и пришла к выводу, который и озвучила:
— Саш, это бред.
— Нда, — тут же сник парень. — Ты права. Про него я ничего не придумал.
И опять с любопытством уставился на Сергея, который хранил молчание, что-то обдумывая. Наконец, встряхнулся:
— Если ты, — взгляд на Сашку, — обещаешь не отходить от Дары ни на шаг, и вы быстро вернетесь, то я подожду здесь. Полчаса! Потом, боюсь, придется принять меры.
Прозвучало спокойно и внушительно, ни у кого не возникло желания прояснять, какие именно меры. Мы успешно минули импровизированный пост охраны, где гоняли балду двое студентов, и мне подумалось, что можно было вообще ничего не придумывать, а просто пройти.
Добрались до палатки. У Сашки оказались настоящие хоромы, с прихожей и внушительным основным отсеком. Наверно, для своей Любови подготовил, чтобы удобнее было любить.
На четырех квадратах предбанника уместился складной стеллаж с разными вещами. На земле валялись небрежно брошенные штыковая лопата и лопатка поменьше, а в углу притулился чемодан. Именно на него я и напала аки коршун.
Осмотрела все карманы, но набора инструментов не обнаружила. Даже подкладку прощупала — мимо! Куда они могли подеваться, ведь не отправился бы будущий Индиана на раскопки без набора?
Глава 11
— Где твои инструменты? — прошипела я, схватив друга за грудки. При этом медленно приближалась к его лицу, отчаянно тараща глаза, потому что эмоции не позволяли объяснить все спокойно. Еще бы, от этого зависела моя жизнь. Если флэшка не обнаружится в ближайшее время, мне конец. Ну, или моей нервной системе конец, не суть. — Что? — сдавленно вопросил Сашка и попятился, углядев, видимо, в моих глазах долю безумия. Собственно, и действия мои были далеки от нормальных.
— Инструменты! — рявкнула, — Которыми копаешь, чистишь, обмахиваешь…
От неожиданности парень сделал шаг назад, споткнулся о лопату и упал, задев стеллаж, на верху которого стояла какая-то ваза. Она покачнулась и начала крениться, угрожая рухнуть Сашке на голову. Я застыла на мгновение, потом метнулась к шкафу, пытаясь удержать раритет. Но видимо грации и скорости пантеры мне не досталось. Зато малость перепало от бегемота. Потому что вместо того чтобы схватить вазу, я сама споткнулась о ту же лопату, пролетела вперед с вытянутой рукой, и подтолкнула ею падающее произведение искусства. Ускорившись, оно рухнуло на землю просвистев в паре сантиметров от Сашкиной головы. Он ошарашенно переводил взгляд с осколков на меня, а я в обратном направлении. С минуту Поиграв в гляделки, мы встрепенулись. — Что это было? — с ужасом спросила я, полагая что угробила будущий редчайший экспонат музея. — Не знаю, это у тебя надо спросить — с укором произнес Саша. — С ума сошел?! А я откуда знаю, что вы пооткапывали? Что я разбила?
Секунду друг обрабатывал информацию, а затем ответил:
— А, это? Это всего лишь кувшин для воды.
— Ценный? — от сожаления голос мой осип.
— Да не, в местном хозмаге с утра взяли. Ринка, ты лучше мне ответь, что это с тобой было.
Я устало опустилась рядом с ним на землю и уткнулась лбом в согнутые колени. Чуть успокоившись, произнесла:
— Я ее спрятала в чехол с твоими инструментами. А ты уехал. — Я не стала говорить, что моя жизнь зависит от кусочка металла с пластиком, зачем зря пугать пафосными заявлениями. — Пожалуйста, скажи, что инструменты у тебя, ты их никому не отдавал, не продавал, не терял, в аэропорту не забывал. А?
— Я одолжил Любе. У нее с багажом проблемы возникли, — невинно ответил друг, даже не подозревая, насколько близко находится сейчас к больничной койке.
— И где Люба? — вопрос прозвучал подчеркнуто спокойно.
Саша почему-то изменился в лице и сглотнул. Ну и что, что я снова ухватила его за воротник рубашки? Она и так вон мятая. Ну подумаешь, глаза выпучила… Они и в спокойном состоянии немаленькие. Мог бы и привыкнуть.
— Спокойно, Рин, — парень ухватил мои кисти, вцепившиеся в воротник, и начал успокаивающе их поглаживать.
— Да я спокойна, — произнесла и удивилась, насколько скрипучим оказался голос.
— У меня нет зеркала, чтобы показать отражение, иначе ты бы так не думала. Да ты выглядишь, как Наталья Варлей в роли панночки. В этом эпизоде, знаешь, когда она в гробу летает.
Да, я знала. «Вия» 67-го года мы смотрели не раз вместе с Сашкой. И честно, до сих пор считаю, что это самый страшный фильм ужасов из всех когда-либо просмотренных. Причем, если спецэффекты вызывали лишь смех, то лицо Натальи Варлей, разгуливающей по церкви и летающей в гробу, вгоняло в ужас.
И я так выгляжу?! Брр. Вдох — выдох…
Видимо, я перестала быть похожей на мертвую ведьму, потому что друг расслабился.
— Пойдем. И это, Рин, ты меня пугаешь. В смысле, ты уверена, что все хорошо?
— Нет!
Вопрос закрыт.
К месту раскопок, где, несмотря на позднее время, копалась Сашина любовь, мы пробрались без приключений. По дороге парень просветил насчет развалин, назвав их некрополем Кыз-Аул, который, по некоторым версиям, принадлежал древнему городу Китей.
— Представляешь, там захоронена вся аристократия Боспора!
— Да что ты говоришь?! — Я изображала интерес, но слушала вполуха, потому что археологией не интересуюсь от слова «совсем». Правда, при упоминании мертвецов остановилась.
— И как они?
— В смысле?
— В смысле, как сохранились? Не люблю истлевшие кости.
Сашка рассмеялся:
— Да им больше двух тысяч лет! Чтобы обнаружить кость, придется попотеть целой группе.
Тем временем мы приблизились к месту раскопок. Осмотревшись, Саша уверенно направился к единственному источнику света, расположившемуся неподалеку.
В густой южной темени рассмотреть что-либо в подробностях не представлялось возможным. Но удалось разглядеть наполовину закопанные лабиринты. Чуть адаптировавшееся зрение выхватило из темноты лопаты и какие-о инструменты, разваленные то тут, то там. К одному из закутков мы и направились.