К тому времени, как пора было вставать из-за стола, я вполне растаяла и благосклонно принимала знаки внимания. Приятно, чего уж там.
Уходя, Герман взял мою руку и деликатно прикоснулся губами к кончикам пальцев.
— Увидимся, Дарина! — чуть подмигнул и… в этот момент дверь перед его носом буквально захлопнул замороженный. Даже показалось, что я слышу сдавленные ругательства с той стороны. Хотела тут же открыть и взглянуть, не расквашен ли нос у нового знакомого, но была перехвачена блондином, который бесцеремонно схватил за плечи, развернул в сторону гостиной и подтолкнул.
Хорошую мину я держала слишком долго, поэтому, сбросив его руки с плеч, не выдержала:
— Да что с тобой такое? Ты собираешься всех потенциальных кавалеров от меня отваживать?
— Поверь, Герман не может стать твоим кавалером, — вполне мирно сообщил Марк. — И когда ты узнаешь некоторые обстоятельства, согласишься со мной.
— Он что, гей? — я резко развернулась.
Марк замялся.
— Не сказал бы… Хотя, кто знает… Я не вникал в особенности его личной жизни.
— Тогда с чего решил, что он мне не подходит?
— Просто поверь.
— Ты меня достал!
— Взаимно!
Легкие хлопки донеслись до моего воспаленного яростью мозга, и я осознала, что стою чуть ли не впритык к Марку, задрав голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. В ходе перепалки я себя явно не контролировала, наступая и наступая и, наконец, упершись носом буквально блондину в грудь.
— Браво! — Марина продолжала хлопать, а я растерянно моргнула и сделала шаг назад.
— Вот это представление, — улыбнулась дива, совсем даже не собираясь деликатно оставить нас продолжать перепалку. Наоборот, наглые зеленые глаза с интересом перескакивали с моего лица на ходящие желваки блондина. При этом, выражение его лица оставалось невозмутимым, насколько это возможно.
Тот отмер первым, резко развернулся и ретировался, не произнеся больше ни слова.
— Дарина, если честно, первый раз вижу, чтобы Марка кто-то вывел из себя. А я его лет десять знаю, и весьма близко.
— И что это значит? — для проформы поинтересовалась.
Марина склонила голову и задумчиво уставилась на меня, потом взгляд скользнул вниз и поднялся, явно подмечая детали моего образа.
— Не знаю, солнце, но повторю — на моей памяти это первый раз.
Ага, значит, я блондина бешу. Прекрасно! Особенно, если учесть, что я так и не задала главный вопрос — какого черта на моем счету образовалось лишних триста пятьдесят тысяч?
Теперь отмерла я и бросив слова прощания, кинулась за Марком.
Как и думала, обнаружила его в кабинете. Влетев без стука, застала мужчину, наливающим в бокал виски. Смутилась, что не постучала. Дернулась было назад, но тут же передумала. Все равно зашла, чего уж там… Ступила вперед…
Марк с интересом наблюдал за моими метаниями, не приглашая, но и не прогоняя. Просто сжимал в руке стакан с толстыми гранями и смотрел в упор. И молчал.
Ты ж мой молчаливый!
Я откашлялась:
— Я…
Вопросительно поднятые брови. Облегчать мне задачу он явно не собирался.
— Эээ, хмм…
Левая бровь иронично изогнулась. Бесит!
— Я ведь по делу изначально приехала, — сформулировала, наконец, мысль.
— Ах, да. По вопросу моего якобы подкупа. И что ты там себе надумала? — казалось, мужчина уже успокоился. Теперь смотрел вполне равнодушно, как и прежде.
А мне полегчало. Вот не воспринимаю его в любом другом состоянии, кроме отстраненно-холодного, поэтому сейчас и у самой крыша на место встала. Решила показать хоть каплю воспитания:
— Марк, я извиняюсь за то, что подумала… Но что я могла подумать, когда на карту упало лишних триста пятьдесят тысяч?! — снова начала заводиться.
— Триста шестьдесят.
— А? — сбил с толку своим уточнением.
— Должно было быть триста шестьдесят. Или мне провести аудит работы бухгалтерии?
— Триста… да какая разница? Пятьдесят или шестьдесят? Суть в том, что я должна была подумать.
— И что же?
— Ну, недавно мы с тобой… — я смутилась и, кажется, даже покраснела. Вопрос только, от чего — от смущения или от воспоминаний о своей реакции.
— Дара, — Марк поставил, наконец, стакан на стол, так и не сделав ни одного глотка. Затем сел, свободно откинулся на спинку кресла, расслабленно расставив ноги и положив руки на подлокотники.
Поза, прямо скажем, говорящая. Несколько лет на психфаке даром не прошли. И сейчас я видела, что Марк, намеренно или нет, пытается подавить меня своей уверенностью, одновременно однозначно подчеркивая гендерную принадлежность. Вот только зачем? Зачем меня соблазнять?
Мысли промелькнули автоматически, пока я следила за неспешными действиями, ожидая продолжения. И да — я однозначно ощутила свою женственность, потому что на эту позу отреагировала совершенно адекватно — мне захотелось присесть, хотя бы частично спрятавшись за столом от неприкрытой мужественности и оценивающего взгляда.
— Дара, — серьезно повторил блондин, наконец, закончив демонстрацию мужского превосходства, — Как бы тебе объяснить. Мужчины лишнюю энергию сублимируют в спорт или секс. А женщины — в вынос мозга или секс. Так вот, я свою энергию регулярно сливаю в спортзале, а тебе, насколько я помню, эта идея не близка. Так, может, тебе стоит найти, с кем переспать — снова — и сделать это поскорее, пока мой мозг еще не окончательно вынесен твоими гормональными бурями?
Сказал вполне миролюбиво, даже с ленцой. И от этого чувство когнитивного диссонанса, возникшее сразу после упоминания об интиме, только усилилось. Слова настолько не соответствовали серьезному тону, да и вообще, как мне показалось, сути разговора, что я не нашлась, что ответить.
Присела, пододвинув стул ближе к столу и принялась сортировать ручки в органайзере по цвету.
Марк молчал.
Я тоже молчала, пытаясь, в принципе, вспомнить, с чего собиралась начать разговор. Ведь разговор явно утек в какое-то не то русло.
Еще бы, когда образцовый самец, вызывающий естественное женское восхищение, да с которым ты не так давно целовалась, испытывая непередаваемые эмоции, вдруг, начинает говорить о сексе… То именно о нем и начинаешь думать. А в данном случае я пыталась о нем не думать.
Не думай о слонах, не думай о слонах… Ручки рассортированы. Какую тактику в разговоре выбрать? Пожалуй, стоит проигнорировать последние слова собеседника.
— Я хочу выяснить, для чего ты заплатил мне триста пя… шестьдесят тысяч.
Блондин соизволил принять нормальную позу.
— С этого надо было начинать. Ведь несложно, правда? — он даже легко улыбнулся. — Просто задать вопрос, а не придумывать себе невесть что. И да — я не плачу женщинам за секс. Ведь именно так ты подумала?
— Ммм, — теперь я чувствовала неловкость. Выставила себя полной дурой. И истеричкой. И наивной глупышкой, вообразившей, что я могу быть интересна такому как Марк.
— И да — я тебя хочу. Но не думаю, что мне придется платить за ночь с тобой, если я всерьез вознамерюсь тебя пои…корить. Покорить. Ты же не причисляешь себя к профессионалкам интимной сферы?
Я в очередной раз выпала в осадок, покраснела и уставилась в спокойное лицо мужчины. Надо было не забывать, что этот точно не испытывает лишних эмоций вроде неловкости. Он просто констатировал факт. Но на меня этот факт произвел неизгладимое впечатление.
— И да — принуждать тебя я тоже не собираюсь. Как и оказывать чрезмерные знаки внимания. Не мальчик уже. И тебе, как взрослому человеку, предлагаю не акцентировать внимание на житейских мелочах, не имеющих весомого значения.
— Житейских? — это все, что смогла выдавить, все еще не придя в себя.
— Ты молодая привлекательная девушка, я мужчина. Это основной инстинкт. Поэтому да — дело житейское. Но это не значит, что мужчины нападают на каждую молодую и привлекательную с целью утащить ее в пещеру. Неокортекс находится в достаточной степени развития и у мужчин, что бы там по этому поводу ни придумывали твои феминистки, полагающие, что мужики думают лишь одним местом.