– Я же сказала, что мы представим все необходимые доказательства, – заявила Пруденс.
– Да, вы так сказали. Но я выскажу свое мнение на сей счет, когда увижу их собственными глазами.
Он не отрывался от бумаги, которую читал.
Пруденс умолкла и устремила взгляд в потолок. На лице Гидеона появилось ироническое выражение. В углах глаз собрались морщинки. Казалось, на этом этапе он одержал победу. И к его собственному удивлению, обрадовался, словно ребенок.
Перелистывая бумаги, он сказал:
– Фальстафф, Харли и Гринуолд – юристы высочайшего класса, специалисты по делам о клевете. К тому же они выбрали в качестве своего адвоката Сэма Ричардсона, королевского советника. Они всегда работают вместе.
– И он хорош?
– Да, Пруденс, самый лучший.
– А я думала, самый лучший вы.
– В некоторых случаях так и есть. Но в делах о клевете у меня меньше опыта, чем у Ричардсона, – заметил он небрежно.
– Это дело прибавит вам опыта, – заметила Пруденс. – Еще одно немаловажное соображение в пользу того, чтобы взяться за наше дело.
– Одно из многих, – ответил он не моргнув глазом. Он положил на стол письмо поверенных лорда Беркли.
– Итак, леди, идем в атаку. Я набросаю письмо и отправлю его сегодня же поверенным лорда Беркли. После этого будем ждать начала процесса. Я пока займусь другими делами, а вы постараетесь собрать доказательства своей правоты для построения адекватной защиты. – Он поднялся. – Простите, но мне пора. К десяти я должен быть в Олд-Бейли.
Это означало, что встреча окончена. Пруденс взяла перчатки и сумочку, сестры последовали ее примеру. В соседней комнате Гидеон надел черную мантию и белый парик с буклями.
– В полдень я завтракаю с сэром Дональдом. Потом вернусь, – обратился он к клерку.
– Нынче утром я поработаю над делом Картера, – сказал клерк, передавая патрону толстую папку с бумагами. – Тут все заявления свидетелей.
Сэр Гидеон полистал бумаги и кивнул:
– Если мне понадобится что-нибудь еще, пришлю курьера. – Он повернулся к своим посетительницам: – Разрешите проводить вас вниз.
Сэр Гидеон последовал за сестрами по лестнице, его мантия со свистом развевалась и терлась о полосатые панталоны. На улице Пруденс спросила:
– Надеюсь, вы будете держать нас в курсе дела?
– Непременно, – ответил он, придержав парик, который едва не сдуло с головы порывом ветра. – Нам надо многое согласовать, прежде чем вы займете свидетельское место. В ближайшее время я с вами свяжусь.
Он отвесил легкий поклон, повернулся и зашагал к Олд-Бейли.
– Последняя фраза относилась к тебе, Пру, – сказала Констанс, когда адвокат скрылся из виду. – При всей своей надменности сэр Гидеон вполне дружелюбен и очень интересуется тобой, что совершенно очевидно.
– В таком случае он выбрал странный способ демонстрировать это, – сурово возразила Пруденс.
– Я думаю, Кон права, – заявила Честити. – И это после того, как ты дала ему отпор. Признаться, я удивлена.
– Этот человек толстокожий, как носорог, – сказала Пруденс. – Но если он посмеет снова прикоснуться ко мне, не важно, по какой причине, я проткну его шпилькой для волос.
– Это небезопасно, – рассмеялась Констанс. – Чего доброго, он даст тебе сдачи.
Честити хмыкнула.
– Кон права, – поддержала она сестру. – С ним шутки плохи. – Она бросила взгляд на Пруденс и лукаво добавила: – Впрочем, некоторые женщины сочли бы его привлекательным. Те, которым нравится играть с огнем.
Пруденс почему-то раздосадовало легкомыслие сестры. Она не находила ничего забавного в возникшей ситуации, хотя обычно спокойно относилась к подтруниванию сестер. И она промолчала.
Словно не заметив этого, Честити как ни в чем не бывало заключила:
– Ты права, Кон, он хуже Макса.
– Они все одинаковы, эти преуспевающие профессионалы, – с пренебрежением отозвалась Констанс. – Они самоуверенны и готовы смести с лица земли всех инакомыслящих. Однако я предпочитаю эту надменность аристократической фанаберии, основанной единственно на собственном высоком положении и богатстве, когда не нужен ни ум, ни интеллект, чтобы поддерживать свой статус. Ты не согласна?
Она бросила взгляд на Пруденс, но та ничего не сказала.
– Что-нибудь не так, Пру? – спросила Констанс.
– Нет, все в порядке. – Пруденс тряхнула головой. – Конечно, ты права. Я просто представила, как бы это сказала мама.
Честити внимательно посмотрела на сестру, уловив в ее тоне некоторое замешательство.
– Уже почти десять, – сказала Пруденс. – Через полчаса откроется кафе Фортнума. Пойдемте выпьем кофе с кексом и составим план кампании по расследованию.
Честити не убедила попытка Пруденс доказать, что в ней не произошло никаких перемен, что она осталась прежней. Но докапываться до истины она не стала, подумав, что сейчас не время.
– Отличная идея, – сказала Честити с непринужденной улыбкой. – У меня просто слюнки текут при мысли о баттенбургском кексе.
– Мы должны сегодня же составить список подходящих партий для сэра Гидеона, – заявила Констанс. – Или хотя бы решить, какой тип женщины ему подойдет. Теперь, когда мы познакомились с ним, у нас могут появиться на этот счет идеи. – Она остановила проезжавший кеб и, садясь в него, сказала: – Поедемте лучше ко мне. Как новобрачная, я, пожалуй, должна находится дома на случай, если кто-нибудь пожелает нанести мне визит.
ГЛАВА 9
– У тебя уже кто-нибудь был с визитом, Кон? – спросила Честити, входя в гостиную в доме сестры.
– Какая прелестная комната! – воскликнула Пруденс, следуя за Честити. – Мне так нравятся эти китайские обои!
– Леди Бейнбридж сунула ко мне свой нос, – сказала Констанс. – Она была у меня полчаса назад. Проявила высокомерие и неприятие новомодных вкусов. – Констанс взбила шелковую диванную подушку, расшитую павлинами. – Она с пристрастием меня разглядывала, не раздалась ли я в талии.
– Слишком мало времени прошло после свадьбы, – заметила Пруденс, оглядывая стройную фигуру сестры.
– Кто еще у тебя был?
– Летиция и... тетя Агнес. Она оказалась прекрасной собеседницей, когда мы затронули восточную тему.
– Иначе и быть не могло. Агнес весьма доброжелательна по натуре.
Честити говорила с нежностью о сестре отца, своей любимой тетке.
– Я распоряжусь насчет чая, – сказала Констанс, – и мы обсудим списки.
Она дернула за украшенный кистями шнурок колокольчика над камином.
– Я долго ломала голову, пытаясь найти подходящую пару нашему адвокату. – Констанс умолкла, потому что в этот момент в комнату вошла горничная. – Не принесете ли нам чай, Бренда? Благодарю вас.
– Какая женщина могла бы ему подойти? – спросила Честити, устраиваясь на краю дивана.
– Понятия не имею, – сказала Пруденс, усаживаясь в глубокое кресло.
– Это не обнадеживает, – с упреком сказала ей Констанс. – Напоминаю, идея твоя.
– Знаю, – вздохнула Пруденс. – В тот момент эта мысль показалась мне удачной. Но потом я подумала, как бы из-за этого он не стал моим злейшим врагом.
– Не преувеличивай, – ответила Констанс, освобождая на столе место для подноса с чаем, внесенного горничной.
Пруденс натянуто усмехнулась и взяла с тарелки сандвич с огурцами.
Горничная разлила чай и удалилась.
– Ну, кто желает начать игру? – спросила Констанс, садясь на край дивана напротив Честити.
Честити нахмурилась и вместо ответа задала встречный вопрос:
– А не думаете ли вы, что очень трудно найти женщину, которая пожелала бы выйти замуж за разведенного мужчину?
– Он богат и сделал успешную карьеру, – заметила Пруденс. – У него есть связи. И в его облике нет ничего отталкивающего.