– Уже около полуночи, – ответил Гидеон все тем же бесстрастным тоном. – Как ты полагаешь, где она может быть?
– О, не будь таким нелюбезным, Гидеон, – сказала Харриет. – Не знаю, когда дети ложатся спать, но ведь она уже, наверное, выросла.
– Ступай в гостиную, Харриет, – распорядился Гидеон. – Я не знаю, как там обстоят дела, но без моего ведома ты Сару не увидишь.
Харриет надулась.
– Иногда он бывает очень суров. Вы не находите? – обратилась она вполголоса к Пруденс заговорщическим тоном.
Пруденс вовсе не собиралась продолжать с ней беседу. Она прошла мимо изящной Харриет и сказала:
– Мне пора, сэр Гидеон.
– О, не уходите, – зачирикала гостья. – Я очень устала и сейчас же поднимусь в свою комнату. Может быть, миссис Кейт... Ведь миссис Кейт все еще служит у тебя? Может быть, она принесет мне немного супа?
– Миссис Кейт в постели, – сказал Гидеон. – А теперь делай, как я сказал. – Губы его были крепко сжаты, взгляд суров. Он повернулся к Пруденс: – Не соблаговолите ли подождать меня несколько минут в библиотеке? Это не займет много времени.
Пруденс изумленно посмотрела на него. Не займет много времени? Неужели он способен выгнать эту женщину, мать своего ребенка, появившуюся у его дверей с вещами? Он был готов уделить ей несколько минут своего времени, а потом, вероятно, собирался отослать ее и предоставить ей веселиться сколько угодно.
– Нет, – возразила Пруденс, покачав головой. – Я уезжаю. Вашего внимания требуют другие дела.
– Папочка! – раздался звонкий голосок Сары с лестничной площадки. – Кто там барабанил в дверь?
– Все в порядке, Сара. Возвращайся в постель. Я приду через минуту! – крикнул он, властно положив руку на плечо бывшей жены, когда она проходила мимо него, собираясь подняться по лестнице. – Не ходи к ней, – процедил он сквозь зубы. – Пока не ходи! Ступай в гостиную!
На этот раз она подчинилась. Гидеон снова повернулся к Пруденс:
– Позвольте мне покончить с этим. Я вернусь через минуту.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, понимая, что Сара все еще стоит на площадке лестницы и с любопытством прислушивается. – Это ведь ваша бывшая жена? Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь, – ответил он устало. – Я просто хочу понять, зачем она явилась.
– Да, разумеется, – ответила Пруденс, направляясь в комнату для гостей, где оставила пальто и шляпу. – Полагаю, мне сейчас лучше уйти.
Она взяла с кровати свою одежду и остановилась перед зеркалом, чтобы надеть шляпу. Руки ее дрожали. Только бы Гидеон не заметил этого.
– Извините.
Она прошла мимо него к входной двери, обошла гору чемоданов, свидетельствовавшую о том, что этот визит может затянуться надолго.
– Пруденс! – Он подошел к ней, взял за руку, как раз когда она собиралась выйти через полуоткрытую дверь. – Это вас не касается, совсем не касается! Уезжайте сейчас, если считаете необходимым, но между нами все остается по-прежнему.
– По-прежнему? – тихо спросила Пруденс. – Мы провели вместе одну ночь. А эта женщина – часть вашей жизни. Мать вашего ребенка. Как можно быть таким черствым, отвергая ее?
Она укоризненно покачала головой, стряхнула его руку со своего плеча и прошла к наемному экипажу, где на козлах клевал носом кучер.
– Доброй ночи, Гидеон!
Кеб подкатил и остановился у самых ступенек узкого крыльца. Гидеон больше не делал попыток удержать ее. Он подождал, пока Пруденс села в кеб, и вернулся в дом. Лицо его было мрачным.
Пруденс откинулась на потрескавшиеся кожаные подушки и попыталась понять, что же произошло. Вины Гидеона не было в том, что Харриет так неожиданно появилась, но как он мог вообразить, что ей нет до этого дела или что он способен все уладить за несколько минут? Что же он за человек? И как отреагирует Сара на внезапное возвращение матери? Конечно, он должен был сознавать, что на улаживание дел потребуется больше, чем несколько минут. В успех было трудно поверить.
Пруденс долго не могла уснуть.
Проснулась она с головной болью, совершенно не отдохнувшая, когда не было еще и семи, и попыталась уснуть снова, но безуспешно.
– Мисс Пру? – тихонько постучав, окликнул ее Дженкинс из-за двери.
– В чем дело, Дженкинс?
Она села на постели.
Дверь открылась, но вместо Дженкинса вошел Гидеон в безупречном утреннем костюме и жилете с атташе-кейсом в руке. Явно по пути на работу, подумала Пруденс, во все глаза глядя на него.
– Что вы здесь делаете?
– Мне надо поговорить с вами, – сказал он, ставя на стул свой атташе-кейс.
– Сэр Гидеон настоял на том, чтобы я его впустил, мисс Пру, – сказал Дженкинс виноватым топом. – Сэр Гидеон сказал, что будет открывать все двери подряд, пока не найдет вас, если я не покажу ему, где вы.
– Все в порядке, Дженкинс, – успокоила его Пруденс. – Я знаю, каким убедительным может быть сэр Гидеон. Не принесешь ли чаю?
– Сейчас, мисс Пру? Не могу ли я сначала отнести чай мисс Чес?
– Мне не требуется дуэнья, Дженкинс, – заверила его Пруденс.
«Поздновато печься о моей нравственности», – подумала она, но не высказала этой мысли вслух.
Дженкинс удалился, оставив дверь полуоткрытой. Гидеон закрыл ее, потом повернулся к Пруденс, все еще сидевшей на постели:
– Доброе утро.
– Доброе утро.
Он поставил стул спинкой к кровати и сел на него верхом, положив руки на спинку.
– Ты вовсе не выглядишь отдохнувшей, – заметил он.
– Так и есть. Где твоя бывшая жена?
– Думаю, спит в своей постели. У Харриет нет обыкновения подниматься рано поутру.
– Она спит у тебя в доме?
– Где же еще? – спросил он, и в голосе его прозвучало удивление. Он смотрел на нее прищуренными глазами. – Но не в моей постели, если ты имела в виду это.
– Я не имела этого в виду.
– В таком случае, Пруденс, почему ты сбежала? Я ведь сказал тебе, что все под контролем. Все, что мне требовалось...
Он не успел закончить фразу, потому что Дженкинс вошел с чайным подносом и поставил его возле кровати. Он бросил на Гидеона суровый взгляд и вышел, снова оставив дверь открытой.
Гидеон поднялся и закрыл ее.
– Здесь, кажется, только одна чашка, – заметила Пруденс, беря в руки чайник. – Дженкинс не одобряет вторжение незваных гостей.
– Не важно. Все равно я предпочитаю кофе. Как я уже сказал, мне нужно было узнать, что привело ко мне Харриет, чтобы понять, что я должен делать, а потом мы с тобой могли бы открыто обсудить это и уж по крайней мере попрощаться цивилизованно. Почему ты сорвалась с места и убежала?
Пруденс отпила глоток чаю. Невозможно разговаривать с человеком, который считается только с собственным мнением.
– Я не убежала, Гидеон. Просто дала тебе возможность заниматься своими делами. Надеюсь, твоя бывшая жена не каждый день сваливается тебе на голову? – Она вопросительно подняла брови. – Помнится, ты говорил, что она не появлялась шесть лет. Сара обрадовалась матери после столь долгой разлуки?
Гидеон нахмурился, уязвленный ее тоном. – Я же сказал: тебя это не касается. Я сумею справиться со своими делами.
Он провел рукой по подбородку, заметив ее сердитый взгляд и плотно сжатые губы. Все шло не так, как он хотел. Но ей следовало вести себя разумно. Он сделал над собой усилие и уже мягче сказал:
– Сара удивлена, это единственное, что я могу сказать. Я предпочел бы подготовить ее к этой встрече. Однако не в правилах Харриет думать о других людях. Она всегда действует импульсивно.
– Как долго она останется у тебя?
Пруденс говорила отрывисто, выражение ее лица было непреклонно.
Он пожал плечами:
– Думаю, до тех пор, пока не подыщет что-нибудь. Она бросила своего жокея, и сейчас ей некуда податься.
Пруденс наблюдала за ним из-за края чашки.
– Но ведь ты не обязан давать приют своей бывшей жене?
– Юридически не обязан, но с точки зрения этики, думаю, должен, – ответил он. – Харриет не умеет позаботиться о себе. Она очень непрактична. Но это ни в коей мере не должно отразиться на нас, Пруденс.