— Нет! — топнула ногой Лариса. — Не запомнила. Довези меня хотя бы до шоссе!
От возмущения она даже не заметила, что тоже перешла с ним на «ты». Впрочем, Руслан явно не почувствовал себя польщенным.
— Мне некогда, девушка. Извини.
Мотор рыкнул, наполнив сырой воздух едким выхлопом. Согревая дыханием ладони, Лариса провожала взглядом красный грузовичок, все уменьшающийся в размерах.
— Скотина! — обронила она. Без особой злобы, на которую сил попросту не осталось.
Грузовик остановился метрах в двадцати ниже по склону. Выхлопная труба чадила сизым дымом. Из кабины высунулась рука в желтой замше и сделала не то чтобы приглашающий, а поторапливающий жест.
Плюнув на девичью гордость, Лариса подбежала.
— Передумал? — спросила она, слегка запыхавшись. — Подбросишь?
Руслан посмотрел на нее сверху вниз.
— Потом, — ответил. — Сейчас тороплюсь. Можешь прокатиться со мной, если делать нечего. Залезай.
Она подчинилась. Водитель холодно и внимательно посмотрел на нее, а через три или четыре секунды неожиданно улыбнулся, демонстрируя милые ямочки на щеках. И Лариса почувствовала себя так, будто ее сперва окатили ледяной водой, а потом согрели обволакивающим теплом.
IV
— И по этим дорожкам здесь носились на мотоциклах? — недоверчиво обронила Лариса, озираясь.
— Это треки, — рассеянно поправил Руслан.
— Поле такое неровное…
— Мотодром.
Он забрался в кузов и стал подтаскивать к краю какие-то алюминиевые трубки.
— А зачем эта куча земли? — полюбопытствовала Лариса.
— Увидишь, — пообещал Руслан. — Давай помогай. Возьми в охапку, сколько сможешь, и неси за мной.
Они приблизились к длинной земляной насыпи, на которую Лариса обратила внимание с самого начала. Такое впечатление, что ее соорудили совсем недавно, свезя сюда не один десяток самосвалов земли.
— Тракторá нанимали?
— Бульдозер, — уточнил Руслан, разбирая трубки. — И грейдер…
— Что такое…
— Иди за новой порцией, — махнули на нее не глядя. — Я пока начну собирать.
Когда Лариса свалила следующую охапку на землю, Руслан уже свинтил несколько трубок в один гибкий шест, напоминающий необычайно длинную удочку. Это надоумило девушку пошутить:
— Рыбу будем…
— Лови! — Руслан бросил ей моток красно-белой ленты, какой обычно огораживают места проведения строительных или ремонтных работ. — Крепи к тонкому концу. Там специальная защелка, видишь?
— Зачем это? — не могла не полюбопытствовать Лариса, выполнив поручение.
— Высоту замерять.
Руслан отобрал у нее шест и понес его торжественной походкой знаменосца куда-то в сторону. Распустившаяся по ветру лента змеилась за ним почти параллельно земле. Как выяснилось, свободный конец следовало прикрепить к следующему шесту, а потом поднять оба, вставив их в металлические трубы, заранее вкопанные по обе стороны от земляной горки.
— Высоту чего замерять? — не выдержала Лариса, когда работа была завершена.
— Его полета, — ответил Руслан, доставая из кармана печально засвистевший мобильник.
— Кого — его? Будешь телефон через ленту бросать? — засмеялась она.
Руслан предостерегающе выставил перед собой палец.
— Да, — сказал он в трубку. — Почти закончил. Планку поднял на пятнадцать метров… Что значит почему? Потренируйся сначала, разомнись… Ага, жду.
Выключив мобильник, Руслан достал из желтого пиджака рулетку и побежал по полю. Заразившись его порывом, Лариса припустила следом.
Несколько минут они занимались тем, что забивали в землю маленькие колышки с флажками и замеряли между ними расстояние. Потом Руслан снова выхватил мобильник и провозгласил:
— У меня все готово, Митя. Полный порядок. Как понял?
— Отлично, сейчас буду, — долетело до ушей Ларисы. Слышимость была прекрасная. Неизвестный Митя обладал довольно приятным баритоном.
— Давай, — сказал Руслан.
Лариса подняла голову, прислушиваясь к механическому стрекоту, доносящемуся откуда-то из-за холмистой гряды.
— Хм, странное имя, — заметила она. — Не современное.
— А мне нравится, — пожал плечами Руслан. — Кажется, у Пушкина что-то такое было, про Руслана.
— Митя, — поправила Лариса. — Это как бы Витя?
— Это как бы Дима, — кивнул собеседник. — Дмитрий Борелов. Бывший мотогонщик, довольно известный.
Стрекот сделался громче, а потом то ли отдалился, то ли был отнесен в сторону ветром.