— Даже когда… когда я в душе?
— Я сказал — каждую.
— Ну, дедушка, это уже редкое свинство!
— Только не думай, что моим офицерам это доставляет удовольствие, — искусственные губы презрительно скривились. — Напротив, я им сочувствую. Дело в том, что коррингартцы чрезвычайно брезгливы. Кстати, на их взгляд, земные женщины еще отвратительней земных мужчин.
— Мне кажется, вы и сами уже… коррингартец… — с ненавистью прошипела Эмили.
— Да, в последнее время я нередко замечаю, что они кажутся мне куда ближе, чем люди, — невозмутимо подтвердил Клайренс. — Но ты пойми, что я вовсе не желаю тебе зла. И тем более не хочу, чтобы ты желала зла моему принцу и причинила ему вред в период внутриутробного развития. Поэтому я дам тебе время спокойно подумать. Тебя доставят на базу на одной из планет… сходных с той, что я предложил тебе… Но, к сожалению, там твоя свобода будет ограничена. Ты сможешь связаться со мной в любое время, чтобы сообщить о своем согласии.
68
Роберт Уайт получил все, что хотел — за исключением лучеметов по периметру острова. «Вы забыли, как живут цивилизованные люди, — с усмешкой заявил ему представитель „Клайренс Энтерпрайзис“. — На Земле, как и во всем Ближнем Космосе, частным лицам запрещено владеть подобным оружием — даже в целях обороны. Мы поставим по периметру генераторы защитного поля с дистанционным отключением.» «На кой черт мне защита, которую можно отключить извне?» — возмутился Уайт. «Ну, это может сделать только полиция или аналогичные структуры. Вы ведь не собираетесь обороняться от полиции?» Роберт не собирался. Строго говоря, он вообще не думал, что ему придется обороняться от кого-либо; желание превратить остров в неприступную крепость было скорее капризом мизантропа, который слишком долго не мог насладиться свободой, независимостью и комфортным одиночеством. Но… уже на второй день после переселения на остров Роберт понял, что так и не обрел комфорта. Ему не давала покоя зыбкость его положения, возможность расторжения контракта через два года — а может, и раньше. Он не мог понять, для чего коррингартцам понадобилась Эмили; не меньше беспокоили его и замыслы ее отца, который, очевидно, не захочет смириться с невыгодной сделкой… Даже книги не могли отвлечь его от тяжелых мыслей. Роберт с мрачной усмешкой вспоминал старинную притчу о веселом бедняке, которому нечего терять, и несчастном богаче, усохшем от страха за свое добро. Тревога Уайта росла; что-то должно было случиться — и случилось. В один из дней загудел сигнал вызова видеофона. У Роберта похолодело в животе, словно перед встречей с неведомыми опасностями диких планет. На экране возник Клайренс.
— Хочу сообщить вам, что ваши каникулы подходят к концу, — без предисловий заявил он.
— Что это значит? — осведомился Уайт, старательно изображая спокойствие.
— Это значит, что ваша информация оказалась пустышкой. Мне не предъявлено никаких требований выкупа. Более того, самое тщательное наведение справок по разным каналам оказалось безрезультатным. Ни имперские власти, ни имперское военное командование ничего не знают о моей дочери.
— Может, просто вводят вас в заблуждение?
— С какой целью? Мои уполномоченные предлагали хорошую цену. Не смотрите на меня жадным взглядом, Уайт. Даже если наш разговор записывается, вам не удастся уличить меня в незаконных операциях с Империей. Запрещены торговые сделки, но не переговоры о выкупе.
— Может, вы не к тем обращаетесь? Что, если это дело — частная инициатива коррингартских бизнесменов или мафии?
— Кто бы это ни был, он мог бы получить выкуп, если бы захотел. Практически без усилий. Но, я повторяю — результат нулевой. А это означает, что действие нашего контракта прекращается.
— Но он заключен на два года!
— Он может быть расторгнут раньше, если будет доказано, что ваша информация не может помочь вернуть мою дочь.
— Отсутствие результатов в столь короткий срок — это еще не доказательство!
— Вы, разумеется, можете защищаться через суд. Скажите, Уайт, вы всерьез надеетесь выиграть процесс против Клайренса?
— Мы, кажется, живем еще в свободной стране, — пробурчал Роберт.
— Уайт, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть. Вы не сможете рассчитывать даже на столь эфемерную вещь, как общественное мнение. Как бы мало люди ни любили миллиардеров, вымогателей вроде вас они любят еще меньше. Помните, что судебные издержки оплачивает проигравшая сторона. После процесса у вас не останется ничего, кроме долгов.