Роберт оказался в комнате, заполненной разнообразной аппаратурой, по-видимому, медицинской. Комнату разделяла прозрачная перегородка, по другую сторону которой сидело у приборов несколько коррингартцев в зеленой униформе. «Черт, мне уже надоело, что со мной обращаются, как с прокаженным!» — подумал пилот. Дверь за его спиной закрылась; стражники остались в комнате.
— Снимите с себя все и положите в ящик, — голос исходил из транслятора внутри помещения, говорил же один из зеленых за перегородкой. Роберт без особого удовольствия повиновался.
— Часы тоже.
Это было уж совсем неприятно, но что делать? Едва часы легли поверх одежды, ящик скрылся в стене.
— Эй, парни, надеюсь, ваш этикет не требует, чтобы я предстал перед императором голый?
Похоже, один из зеленых хотел что-то сказать насчет кощунственности подобного предположения, но главный жестом остановил его.
— Вы получите одежду. Позже. А сейчас четыре шага вперед. Ступни на металлические пластины. Руки вверх и в стороны.
Как только Роберт это проделал, техника вокруг него пришла в движение. Манипуляторы-захваты обхватили его запястья и лодыжки, какое-то стальное щупальце обвило пояс, широкий обруч опустился на голову. Со всех сторон к пилоту потянулись многочисленные датчики. Практически лишенный возможности двигаться, он лишь вздрагивал от прикосновений холодного металла.
— Эй, что вы делаете? — закричал он, когда тонкая игла вонзилась в его вену. — Я должен лично переговорить с императором! Если вы причините мне вред или станете копаться в моем мозгу…
— Мы ищем источники биологической и химической опасности, а также замаскированные приборы и импланты, — снизошел до объяснений зеленый. — А теперь заткнитесь.
Роберт видел, как его кровь вытекает по прозрачной трубочке в недра какого-то агрегата. Смотреть на это было неприятно, и он отвел взгляд.
— Задержите дыхание, — приказал голос, и какие-то инструменты, похожие на проворных червяков, влезли ему в нос и в рот. Роберт едва сдержал рвотный рефлекс. Сканеры разной формы ползали вверх и вниз по его телу, что-то гудело и щелкало. Неожиданно трубки и датчики отвалились, как насосавшиеся пиявки, и захваты выпустили жертву.
— Чисто, — сказал главный «зеленый», и охранники сняли маски. Роберт нетвердой походкой подошел к ящику с одеждой. Ящик открылся, но внутри вместо вещей Уайта лежало нечто ярко-желтое. «Имперский цвет опасности», — вспомнил пилот.
— Надевайте.
Роберт покорно натянул желтый комбинезон и такие же ботинки, почувствовав прикосновение к коже многочисленных контактов.
— В случае нелояльного поведения дистанционный сигнал вызывает сильную боль, паралич или смерть, — предупредил зеленый. — Попытка снять костюм без разрешения относится к нелояльному поведению.
— Как насчет моих прежних вещей?
— Вы получите их, если покинете Коррингарт.
Это «если» вместо «когда» очень не понравилось Роберту.
Пилот вышел из медицинской лаборатории в сопровождении охранников, полагая, что теперь-то он попадет на аудиенцию к императору. Однако безмолвные солдаты снова привели его в бокс, ничем не отличавшийся от предыдущего. «Примитивное психологическое давление — вот все, на что они способны, — подумал Роберт. — Ну что ж, подождем. Время еще есть.»
На этот раз прошло более суток, прежде чем дверь вновь отворилась. Озверевший от скуки Роберт удержался, однако, от расспросов и лишь равнодушно взглянул на очередных конвоиров. Были ли это те же, что накануне, или другие? Землянину все коррингартцы кажутся на одно лицо; вероятно, они то же самое думают о людях.
Это путешествие было самым длительным. Скоростные лифты, коридоры, долгий путь в закрытом самоходном вагончике, опять коридоры и лифты… Наконец перед Робертом медленно распахнулись высокие двери, покрытые позолоченными коррингартскими письменами. Он вошел, охрана осталась снаружи.
В отличие от Эмили, пилот сразу понял, что причиной неестественной разницы в освещении залы является анизотропная к свету мембрана. Понял он и то, что наблюдающие за ним ждут от него проявлений любопытства по отношению к мембране и темному пространству за ней, а потому со скучающим и безразличным видом прислонился к излучающей свет стене. Впрочем, ему стоило большого труда изображать спокойствие, и как только Роберт различил очертания фигуры в кресле по ту сторону перегородки — кресле, которое только что было пустым — он отделился от стены и двинулся к границе света и тьмы. Остановившись у самой мембраны, Уайт несколько секунд разглядывал сидевшего в кресле. Да, все в точности соответствует описаниям. Просторный черный плащ, глухой капюшон, пластиковая маска…