— Ну хорошо, а наука? Почему бы не вкладывать в нее больше средств?
— Знаете, есть такое старое выражение: девять женщин, собравшись вместе, не смогут родить ребенка за месяц. Эффективность науки пропорциональна инвестициям лишь до какого-то предела, а дальше все определяется только способностями ученых. Кстати, здоровый патриотизм дает дополнительный стимул тем из них, кто работает на войну. А открытия, сделанные в процессе военных разработок, применимы и в мирной жизни.
— Хм… А как же предприниматели? Война ложится на них бременем налогов, да и легальная торговля с Империей была бы им выгодна.
— Вы снова впадаете в характерное заблуждение, полагая, что вся власть в мире принадлежит Клайренсам и им подобным. Государство по-прежнему сильно. Не будь его, человечество моментально было бы отброшено к временам феодализма, где баронов заменили бы главы корпораций. Но феодализм — плохой строй для бизнеса, и предприниматели знают это.
— Выходит, Р.М. санкционировал пребывание агента на борту «Призрака»?
— Нет, он ни о чем не знал. Ваша экспедиция подвернулась очень кстати: мы не только испытали «Призрак», но и окончательно выяснили личность Императора.
— Но как? Я никому не говорил о Ричарде Клайренсе.
— Мы прочли адресованное ему письмо.
— Но ведь оно было зашифровано личным кодом Клайренсов!
— Кодом столетней давности. Нам он уже известен.
— И самоуничтожалось после вскрытия…
— Ничто не мешало нам сперва снять копию, а потом изготовить дубликат, имеющий все свойства оригинала.
— Значит… вы подменили письмо? Но тогда вы могли изменить и содержание!
— Мы этого не сделали. Нас устраивает, если после краткой эпохи регентства имперский престол вновь займет человек.
— Но это не будет землянин. Его воспитают компьютеры.
— Неважно. Биологически он будет человеком, и уже одно это позволит при необходимости влиять на него.
— Понимаю… рано или поздно Империя избавится от «лишних подданных»… и захочет выйти из войны. Тут-то вы и прижмете молодого Клайренса к стенке.
— Вы строите слишком много гипотез, — нахмурился чиновник. — Так или иначе, сейчас по пути войны идут все развитые страны.
— Все? — приподнял бровь Роберт.
— Ваша ирония напрасна. Открою вам еще один секрет: Китай уже давно ведет с нами переговоры о вступлении в Коалиционные Силы. Соглашение давно было бы заключено, если бы китайцы, по своему обыкновению, не требовали дополнительных льгот и гарантий. Но мы спокойно ждем, пока у них поубавится спеси: ведь деваться им все равно некуда. А теперь, мистер Уайт, вам пора подписывать бумаги.
— Да, — задумчиво произнес Роберт, беря со стола ручку, — я всегда подозревал, что человечество не так глупо, как кажется. Оно еще глупее.
83
Теплый ветер шевелил занавеску на открытом окне, донося запахи цветущего луга. Эмили сидела у окна в удобном пневматическом кресле. Ее дела шли на поправку; врачи вот-вот должны были разрешить ей прогулки. Эмили сердилась на них за их медлительность: она чувствовала себя превосходно, и ей чертовски наскучило пребывание в четырех стенах с периодическим выездом на балкон. Правда, к ее услугам был 3D-приемник, но в последние дни фильмы раздражали ее: мысль о том, что где-то люди живут полнокровной жизнью, лишь подстегивала нетерпение девушки. Поэтому, когда ей сообщили о посетителе, Эмили едва не захлопала в ладоши от восторга. И вот теперь она смотрела на дверь, гадая, кто же сейчас появится. Может быть, Фредрик Коллинз? Или…
Дверь отворилась.
— Добрый день, мисс Клайренс, — сказал вошедший. — Меня зовут Роберт Уайт.