Но на этот раз пилот нарушил герметичность с другой целью. Почти полностью сняв скафандр, он несколько минут яростно чесался. Наконец, почувствовав облегчение, он вытащил из ранца аптечку. Одной таблетки достаточно… однако их запас действительно невозобновим. Это отнюдь не крайний случай… может быть гораздо хуже… всегда надо рассчитывать на худшее. С большой неохотой Роберт убрал аптечку обратно.
И снова они шли во мраке мимо бесконечных исполинских стволов, покрытых уродливыми пятнами мхов и лишайников. Где-то наверху, над гигантскими кронами, местное солнце перевалило через зенит, но Роберт мог узнать об этом лишь благодаря своим часам. Унылое однообразие этого сумрачного мира нарушали лишь предметы, еще более унылые — довольно часто землянам попадались останки каких-то существ. Как и предсказывал Роберт, в большинстве своем это были просто груды костей, и некоторые из них казались пилоту тщательно обглоданными. Он подумал о том, что здешняя жизнь не исчерпывается лишайниками, что прошлой ночью следовало уделить больше внимания собственной безопасности и что следующую ночь придется спать по очереди. Несколько раз какие-то мелкие создания, не больше мышей, выскакивали из-под ног землян; два или три раза Роберту, который шел впереди, казалось, что он различат какие-то тени, поспешно отступающие во тьму при приближении людей — вероятно, обитатели мрака боялись света фонаря, а может, просто не привыкли иметь дела с живым противником. В том, что это не обман зрения, Роберт убедился, когда луч фонарика осветил следы узких, неестественно вывернутых лап с длинными когтями и широкого волочившегося хвоста или отвислого брюха.
Земляне почти не разговаривали: пересохший рот и усталость не располагают к беседе. Эмили несколько раз просила сделать привал, но всякий раз получала отказ. В конце концов она просто остановилась и повалилась в грязь.
— Как хотите, Уайт, я больше не могу.
— Ладно. Полтора часа на отдых, — он сбросил ранец и тоже растянулся на земле.
Эмили полезла в свой ранец и принялась шарить в нем.
— Уайт! Я не могу найти свой баллончик с водой!
— Оба наших баллончика у меня, — невозмутимо ответил пилот. — Я взял потребление воды под свой единоличный контроль.
— Грязный шантажист! Вы намерены требовать с меня за воду деньги?
— Хм, а это неплохая идея. Но я не шантажист. Я просто хочу помешать вам выпить всю воду раньше времени. И, пожалуйста, не пытайтесь нарушить status quo, — Роберт постучал пальцами по замку ранца. — У меня нет предрассудков относительно применения к женщинам мер физического воздействия.
22
Не то чтобы следующие полтора часа показались Эмили слишком короткими — они просто не принесли заметного облегчения. Пропитанный потом комбинезон прилипал к телу; дочь миллиардера с отвращением подумала о том, что не мылась несколько дней. Она вспомнила, что в средние века даже королевы мылись раз в несколько месяцев, и лишний раз возмутилась идиотской романтизацией той эпохи. Должно быть, даже через шлем заметно, как ужасно она выглядит, и хорошо, что этого не видит никто, кроме Уайта. «А уж ему-то глубоко плевать на это», — подумала Эмили с неожиданной злостью. Вскоре она задремала, а когда объект ее неприязненных размышлений разбудил ее, почувствовала себя еще более разбитой, чем прежде. Сон — циклический процесс, и в определенной фазе прерывать его не рекомендуется; вероятно, это была как раз такая фаза. Даже глоток воды нисколько не улучшил ее состояния.
— Все, поднимайтесь, — безжалостно бросил Роберт, надевая ранец.
— Подождите! Я вам не солдат на марш-броске. Давайте отдохнем еще немного.
— Я уже объяснил вам наше положение. Я не люблю дважды говорить одно и то же. Я вам не слуга на вашей вилле. Вставайте. Ну? — пилот протянул ей руку. Эмили не шевелилась.
— Хорошо, — Уайт снова выпрямился. — Считаю до пяти. Один. Два. Три.
Эмили, возможно, и поднялась бы с земли, но ей хотелось поставить Роберта на место. «Какое право он имеет так обращаться со мной?» — возмущалась она, оставаясь неподвижной.
— Четыре. Четыре целых пять десятых, мисс Клайренс. Пять. Можете лежать дальше. Вам, вероятно, так понравилось это место, что вы решили остаться здесь навсегда. Прощайте. Ваш ранец я беру себе, потому что покойникам ранцы не нужны.
Пилот кое-как взгромоздил второй ранец на плечо и, не оборачиваясь, зашагал прочь.
Некоторое время Эмили продолжала лежать, ожидая, что он вернется. Но Роберт уходил все дальше и вскоре скрылся за одним из гигантских стволов. Лишь перестав различать свет его фонарика, Эмили испугалась по-настоящему. Ей представилось, что без фонаря и радиосвязи она уже не сможет отыскать пилота и будет блуждать в этом мертвом мире, среди обросших мхом и плесенью стволов, пока силы окончательно не покинут ее… Эмили вскочила с неожиданной для себя самой прытью и побежала. Прошло несколько невыносимо долгих минут, прежде чем она различила впереди движущееся пятно света.
Когда она догнала наконец Роберта, тот, ни слова не говоря, протянул ей ранец.
— Вы бы и в самом деле бросили меня там? — спросила Эмили, отдышавшись.
— Я не намерен потакать вашим капризам, — уклонился от прямого ответа пилот.
Больше они не произнесли ни слова в течение следующих четырех часов. Зуд, мучивший Роберта, заметно уменьшился, чего нельзя было сказать о жажде и усталости. Эмили казалось, что она сейчас развалится, как неуклюжие роботы в комедийных фильмах, но ей все еще не хватало решимости просить о привале, как вдруг Роберт, по-прежнему шедший впереди, неожиданно остановился.
— Вы видите? — спросил он приглушенно.
— Ничего я не вижу, — пробормотала Эмили, глядевшая преимущественно под ноги.
— Смотрите внимательней. Там, впереди.
Наконец и Эмили заметила то, что обеспокоило пилота. Впереди, метрах в сорока, между гигантскими стволами что-то поблескивало. Что-то весьма протяженное… и, несомненно, движущееся.
— Может, небольшая речка или ручей? — предположила девушка.
— Вряд ли здесь есть что-нибудь подобное, иначе оно подмывало бы корни деревьев, — возразил Роберт. — К тому же, как мне кажется, эта штука находится выше уровня земли… хотя в этой тьме легко ошибиться.
— И что теперь?
— Что бы это ни было, оно перегораживает нам путь. Пойдем и разберемся.
Эмили была не в восторге от этого плана, но все же покорно последовала за пилотом. Роберт и сам не знал, зачем она ему понадобилась — скорее всего, ему просто казалось несправедливым подвергаться опасности в одиночку. С ножом в одной руке и перехваченным за ствол на манер топора бластером в другой он медленно шел вперед.
Зрелище, открывшееся ему, было столь необычным, что пилот присвистнул от удивления. Пожалуй, больше всего это походило на извилистую трубу трехметрового диаметра, тянувшуюся бесконечно далеко в обе стороны. Но «труба» не была полой — вся она состояла из полупрозрачной, тускло флюоресцирующей желеобразной массы, покрытой снаружи поблескивающей слизью. И вся эта масса двигалась; ритмично сокращаясь, «труба» ползла между деревьями.
— Великий космос! — Эмили смотрела на это со страхом и отвращением.
— Не думаю, что оно опасно, — произнес Роберт, оглядываясь в поисках чего-то. — Слишком большое, чтобы быть высокоорганизованным… Это, в любом случае, не змея… и, скорее всего, даже не червь.
Роберт, наконец, нашел то, что искал: положив бластер, он поднял с земли длинную сухую ветку и, помедлив немного, коснулся ее концом желеобразной массы.
Ничего не произошло. Пилот ткнул сильнее, а затем поднес конец палки к шлему. На палке остался комок липкой слизи. Роберт совсем осмелел и резким движением воткнул палку в неведомое существо — или субстанцию — не меньше чем на фут. В следующий момент ветку вырвало у него из рук, и пилот поспешно отскочил. Но тревога была ложной. Желеобразная масса все так же ползла вперед, ритмично сокращаясь, и торчавшая из нее палка покачивалась в такт этим движениям.