— Не кипятитесь, граф. Я же не предлагаю помочь нам из чистого альтруизма. Взгляните на вещи трезво. Что является большей бедой для Империи — спасение двух землян, пусть даже с потерей корабля, или гибель прекрасно оснащенной базы? Итак, корабли должны быть полностью заправлены, батареи заряжены, приборы исправны. Со всех компьютерных систем сняты пароли. На каждом корабле должен быть запас пищи и воды на двадцать человек на две недели полета.
— Но ведь вас только двое!
— Это вас не касается.
— Но я не могу отдать вам столько продуктов — это означает обречь на голод персонал базы!
— Не забывайте, что мы воспользуемся лишь одним кораблем, так что большая часть останется вам. И без всяких фокусов! У нас есть с собой реактивы, необходимые, чтобы обнаружить яды или бактерии.
— Что дальше?
— Мы улетим и оставим вам катер. Мина будет настроена на взрыв по прекращению радиосигнала. Мы будем вести передачу с борта в течение двух часов — этого хватит, чтобы уйти в транспространство. Характер сигналов будет меняться со временем, чтобы вы не могли их смоделировать.
— А что потом?
— Вам хватит этого времени, чтобы транспортировать катер на безопасное расстояние.
— Так не пойдет. Нам нужны гарантии. Что помешает вам прекратить передачу сразу после старта?
— Не прикидывайтесь простачком, граф! Нам тоже нужны гарантии. Не пытайтесь заверить меня, что в этой звездной системе у Империи нет ничего, кроме вашей базы. Наверняка в космосе хватает боевой техники. Она обеспечит возмездие в случае нашего вероломства, а мина — в случае вашего.
— Я не могу сразу принять ваши условия. Мне необходимо связаться с командованием.
— Снова шутите, граф? Как будто вы не знаете, что, пока сообщение дойдет и вы дождетесь ответа, пройдет несколько часов!
— Мы объясним вам, как подключить мину к электросети базы.
— Ничего не выйдет. Вы немедленно выполните мои требования — или взлетите на воздух.
— Вы забываете, что тоже погибнете.
— А разве вы на моем месте устояли бы перед искушением погибнуть, прихватив с собой целую вражескую базу?
— Я — это другое дело. Имперский военный аристократ ставит честь и долг выше жизни. Но вы, земляне, на это не способны. Вы развращены гнилым республиканским духом.
— Пожалуй, поэтому мы не собираемся умирать. Мы просто бросим мину здесь и улетим. Ее аккумулятора хватит на тридцать секунд, за это время с максимальным ускорением можно убраться достаточно далеко.
— Не выйдет. Половина лучеметов базы нацелена на ваш купол. Вас расстреляют в воздухе.
— Очень может быть. У нас один шанс на тысячу. Может быть, на десять тысяч. Но помните, что у вас не будет ни одного шанса. Хватит заговаривать мне зубы, граф! Немедленно начинайте готовить корабли.
— Подождите немного. Если мы не можем связаться со штабом, необходимо собрать Совет офицеров…
Вместо ответа Роберт взял какой-то металлический инструмент и аккуратно уронил его на клеммы в открытой части пульта катера. Сверкнула искра, раздался треск.
— Что вы делаете?
— Только что я разрядил один из аккумуляторов. Теперь до взрыва в лучшем случае три часа — если, конечно, ваше поведение не заставит его ускорить.
34
— Хорошо, — вид металлического предмета, занесенного над следующей парой клемм, убедил коменданта. — Но вооружение кораблей будет демонтировано или приведено в негодность. Если, как вы утверждаете, ваша единственная цель — вернуться в земную зону, вы не станете с этим спорить.
— Не станем. Оставьте только бластеры с полным боекомплектом.
— Но не на двадцать человек!
— Согласен, на двоих.
Зир Ратхерн исчез с экрана, чтобы отдать нужные распоряжения. Роберт тем временем надел поверх коррингартских доспехов свой скафандр (который, впрочем, после этого не застегнулся) и, уже в обеспечивающих изоляцию перчатках, принялся возиться с пультом катера. Он вытащил наружу часть проводов, разрезал их и прикрепил куски к откидному колпаку кабины и люку с внутренней стороны, затем приделал в местах разрезов металлические пластины для лучшего контакта, несколько раз открыл и закрыл колпак и люк и, по-видимому, остался доволен результатом.
— Граф или кто там еще! Я знаю, что вы за нами наблюдаете. Вы поняли, что я сделал? Теперь приемник катера работает только тогда, когда колпак и люк закрыты. Когда мы улетим, не пытайтесь влезть в кабину и обезвредить мину, иначе наш сигнал прервется и — сами понимаете… Где я еще провел провода внутри кабины, вы не видели, так что резать стенки тоже не советую.
К этому времени истекли отпущенные Робертом двадцать минут, и он, недовольно глядя на часы, хотел уже напомнить об этом, когда на экране вновь появился комендант.
— Звездолеты готовы.
— О'кей, граф. Ну, Эмили, поехали выбирать корабль.
— У меня к вам одна просьба, Роберт. Выбирайте корабль с душем.
Это было так неожиданно, что Уайт рассмеялся.
— Черт, а это не самая глупая идея! Ладно, постараюсь. Так, развязывать ли этих типов? Трос жалко бросать… Впрочем, на корабле должен быть такой же, — Роберт опустил колпак и включил двигатели.
— Постойте!
— Тише, тише, Эмили. Что случилось?
— Вы мне напомнили. Пленные… здесь есть пленные земляне. Мы должны потребовать их освобождения.
— Мисс Клайренс, вам своих проблем мало? Нельзя злоупотреблять гостеприимством хозяев. Откуда вы знаете, сколько этих пленных и в каком они состоянии? Вы решили стать сестрой милосердия? Подумайте, ведь над ними могли ставить опыты. Они могут оказаться носителями чумы или чего-нибудь похуже.
— Но Роберт! Участь подопытного кролика — это же хуже смерти! Мы не можем бросить здесь этих несчастных! На корабле наверняка есть все условия, чтобы организовать карантин.
— Я сказал вам — нет. Я не из тех, кто сам себе создает проблемы.
— Но подумайте, Роберт, Земля не забывает подобных заслуг.
— Хотите прельстить меня лаврами героя? Мордоворот в генеральском мундире прицепит мне на грудь медальку из дешевого сплава, будет долго трясти руку и говорить напыщенную чушь, обо мне напишут в газетах, я получу двадцать девять писем от поклонниц и два — от поклонников, и какая-нибудь фирма пригласит меня в свою рекламную кампанию: «Как вам это удалось, мистер Уайт? — Жуйте Stellar Gum, ребята, это единственный ключ к успеху!» Ну нет, благодарю покорно. Я уже объяснял вам, что я абсолютно не тщеславен.
— Вы кончили? Я только хотела сказать, что по недавно принятому закону поступки такого рода награждаются не только медальками, но и солидными денежными премиями.
— Ха! Вот мысль, которая никогда не придет в голову коррингартцам: они бы гроша ломаного не дали за своих пленных. Ну хорошо, допустим, вы меня убедили. Я попрошу графа, но не буду очень настаивать: не хотелось бы ссориться с ним из-за пустяков.
Роберт вновь поднял колпак. Комендант, который не мог понять, почему катер не взлетает, еще оставался на связи.
— Граф, у нас возникло дополнительное требование. Надеюсь, оно вас не затруднит. Мы требуем освобождения земных пленных.
— Еще недавно вы хотели только улететь с планеты.
— Аппетит приходит во время еды. Но я клянусь вам, что это последнее условие. Мы даже не просим для них дополнительных продуктов.
— Они и не потребуются. На базе только один пленный.
— Я вам не верю, — Роберт прикинул, что размер премии пропорционален числу спасенных.
— Это ваше дело, — огрызнулся зир Ратхерн.
— Ну хорошо, хорошо. Значит, этот пленный должен быть доставлен на летное поле, пока мы будем выбирать звездолет.
— Ладно. Но больше никаких условий.
— О'кей.
Щелкнул, закрываясь, колпак. Катер поднялся над полом, развернулся и вылетел из купола.
Вопреки ожиданиям Эмили, Роберт посадил машину на самом краю космодрома, за пределами летного поля.
— Нажмите среднюю кнопку и держите, — велел он своей спутнице. — Они должны быть уверены, что как только вы ее отпустите, произойдет взрыв.
Эмили предстояло сыграть этот спектакль отнюдь не в отсутствие зрителей: вооруженные солдаты уже окружали катер.