— Я рад, что вы пришли в себя, — сказал он, хотя в его голосе не ощущалось радости. — Советую вам не запираться и рассказывать всю правду.
— Это недоразумение. Где я нахожусь?
— Вопросы буду задавать я.
— Говорю вам, это недоразумение! Я Эмили Клайренс!
— А я Генри Морган Третий.
— Но почему вы мне не верите? Проверьте мою Ай-Си!
— Неплохая идея, — ответил военный, поднося к лицу Эмили ее идентификационную карточку, — особенно учитывая, что она размагничена.
— Это результат аварии!
— С какой целью вы проникли в запретную зону?
— Мой корабль сбился с курса из-за ошибки компьютера. Пилот может это подтвердить.
— Он сейчас дает показания в другой комнате. Кто и когда дал вам задание проникнуть в запретную зону?
— Послушайте, я не собираюсь отвечать на ваши идиотские вопросы. Свяжитесь с Астрополом, меня, вероятно, уже ищут по всей Галактике.
Внезапно взревела сирена, и с потолка хлынул пульсирующий красный свет.
— Что это? — воскликнула Эмили.
— Боевая тревога, — военный вскочил с места, — ваши дружки пожаловали. Не надейтесь, они вам не помогут.
Он выбежал в люк, и Эмили осталась одна. Некоторое время она пыталась освободиться, но безуспешно. Сирена смолкла, освещение снова стало нормальным, и сразу же вздрогнул пол. В отдалении послышался грохот, затем еще, сильнее и сильнее. Комнату несколько раз встряхивало, словно при землетрясении. Свет судорожно мигнул и погас. Раздались новые взрывы. Свет зажегся в половину мощности и так и остался, тусклый и мерцающий. Затем наступила тишина.
Эмили показалось, что прошло очень много времени, прежде чем люк открылся, и на пороге появился никто иной, как Роберт Уайт.
— Свет, — сказал он, — это замечательно.
— Вы? Что все это значит?
— Все очень просто, — он освободил ее от ремней. — Мы выбрали для посадки место, которое случайно оказалось занято секретной базой. Нас, естественно, приняли за шпионов и сбили. У них тут имеется один брэйнсканер. Меня допросили с его помощью и убедились, что я чист. Потом должна была наступить ваша очередь. Но тут началась атака. Судя по всему, она оказалась успешной.
— Погодите. Вы слишком бодро выглядите для прошедшего брэйнсканирование.
— Эта процедура утомительна только для тех, кто пытается что-то утаить. Когда человек беспрепятственно позволяет копаться в своем сознании, все проходит легко.
Эмили встала, подошла к выходу и выглянула в коридор. Там было темно.
— Там, откуда вы пришли, тоже нет света?
— Я же говорю, база разгромлена. Удивительно, что свет есть хоть где-нибудь. Нам вообще повезло, мы оказались в дальнем боковом крыле и не попали под удар. Не исключено, что мы единственные оставшиеся в живых.
— Слушайте, Уайт! — Эмили почувствовала, что теряет самообладание. — Из-за вас я влипла в эту историю, и вы обязаны меня вытащить! Мне плевать, как вы это сделаете, но вы должны это сделать!
— Прекратите истерику. Я вам ничего не должен. Наш контракт не предусматривал выплату неустойки. Между прочим, из-за вас я угробил свой корабль. И я желаю выбраться не меньше вашего. Идите за мной.
— Но здесь совсем темно!
— Не совсем. Можно привыкнуть. Давайте руку. Ну? Так.
— Куда мы идем?
— К центру базы. Вряд ли здесь есть выход на поверхность.
— А там не опасно?
— Мой счетчик Гейгера молчит. Это были не ядерные и не аннигиляционные заряды.
— Счетчик Гейгера?
— У меня в часы вмонтированы датчики всех опасных излучений. Чертовски полезно в Дальнем космосе. Меня сейчас занимает вопрос, почему они не применили тяжелое вооружение. Или это была легкая эскадра, не имевшая такого оружия на борту, или они собираются здесь высадиться и исследовать развалины базы.
— Тогда мы придем к ним прямо в лапы!
— У вас есть конструктивная альтернатива?
— Подождать.
— Сколько времени? Когда они высадятся и сколько здесь пробудут? Разгерметизированы ли эти отсеки и, если нет, на сколько нам хватит воздуха?
— Роберт… Что с нами будет, если нас поймают?
— Во всяком случае, — усмехнулся Уайт, — за честь свою можете не беспокоиться. Вы им не менее отвратительны, чем они вам. А вообще, пленные в этой войне большая редкость и, следовательно, большая ценность. Это увеличивает их шансы на жизнь и уменьшает шансы на освобождение.
Они миновали последний едва тлеющий плафон аварийного освещения и погрузились в полную тьму. В темноте можно было разглядеть только светящиеся цифры на часах Уайта.
— Жаль, что на Земле вышла из моды фосфоресцирующая косметика, — заметил он. От вас сейчас было бы значительно больше пользы. Хотя, с другой стороны, в случае чего было бы труднее прятаться.
— Уайт, ваши попытки острить… — Эмили вдруг споткнулась о камень и едва не упала.
— Откуда здесь этот булыжник? — удивилась она.
— Думаю, с потолка. А вот и еще один, — Роберт остановился. — Я так и думал. Здесь проход завален, нам придется искать другой путь.
Они медленно двинулись назад, ощупывая стены в поисках нового прохода. Несколько раз они натыкались на двери, но те были закрыты и заблокированы.
— Слушайте, Уайт, — спросила Эмили, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, — почему нас подозревали в шпионаже? Разве есть люди, работающие на Империю?
— Вне всякого сомнения. Думаю, не одна корпорация поставляет им оружие и технологии через колонии на Границе. То, что никто из крупных бизнесменов еще не попал за это под суд, говорит лишь о плохой работе наших спецслужб.
— Но ведь с Коррингартом никогда не было торговых отношений. У нас нет общей валюты. Как же они расплачиваются?
— Натуральным продуктом. В основном — редкоземельными элементами и драгоценными металлами.
— Я, кажется, нашла еще коридор.
Они свернули туда и сделали несколько шагов, как вдруг Уайт остановился, услышав какой-то шорох. В тот же момент лязгнула открываемая дверь, и им в лицо ударил луч света, показавшийся нестерпимо ярким.
— Не двигаться! — предупредил голос из темноты. — Кто вы такие?
— Экипаж корабля, сбитого несколько часов назад, — ответил Роберт.
— Мне сообщили о вас. Роберт Уайт и женщина, называющая себя Эмили Клайренс.
— Послушайте, вы! — воскликнула Эмили. — Что значит «называющая себя»?
— Предоставьте вести переговоры мне, — прошипел ей на ухо Роберт. — Мы будем вам признательны, сэр, если вы также представитесь.
— Майор Майкл Сэндерс. Что вам известно о состоянии базы?
— Думаю, не больше, чем вам, — пожал плечами Роберт. — Насколько я могу судить, база полностью разрушена. Коридор, по которому мы пришли, завален. Слушайте, вы не могли бы опустить фонарь?
— Всему свое время, — ответил Сэндерс. — Слушайте меня. Ситуация действительно такова, как вы говорите. База разрушена, и вряд ли кто-нибудь еще остался в живых. Нам надо выбираться. Вы, Уайт, прошли брэйнсканирование, и вам я могу доверять. В отношении вашей спутницы этого сделать не успели, и теперь уже поздно. Насколько я понимаю, вы впервые увидели ее сегодня утром и не имеете доказательств, что она та, за кого себя выдает. Однако, кем бы она не оказалась, ей так же важно выбраться отсюда, как и нам. На данном этапе у нас общие цели, и мы должны действовать сообща, — с этими словами он опустил фонарь.
— На базе есть установка транссвязи? — спросил Роберт.
— Была, но теперь, видимо, уничтожена. И учтите, я не собираюсь рассказывать вам, что и для чего здесь было. Достаточно сказать, что мы находимся в резервном крыле на глубине в несколько сот метров, и единственный путь на поверхность — аварийный лифт. Идите за мной.
Майор двинулся вперед, освещая путь фонариком. Эмили хранила оскорбленное молчание. Роберт поинтересовался, велики ли шансы на исправность лифта.
— У него автономное энергопитание, — ответил майор. — Если мотор уцелел, все будет нормально.
В нескольких местах стены и потолок бороздили трещины, и на полу лежали мелкие камни и кучи песка, но непроходимых завалов больше не было. Наконец луч фонаря уперся в двери лифта. Сэндерс нажал кнопку. Прошло несколько весьма неприятных секунд, прежде чем послышалось гудение, и двери раскрылись. Кабину залил свет, и Сэндерс погасил фонарь.