— Сейчас — нет, мисс Клайренс… Эмили… ведь вы страдаете так же, как и я.
— А если бы мы спаслись… вы бы снова не простили мне миллиарды моего отца?
— Каким образом мы могли бы спастись? Разве что начнется внезапное оледенение… Я еще не видел рептилий, способных выдержать температуру ниже точки замерзания воды… Оледенение… а лучше потоп…
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Сейчас мне плевать на любые деньги… Но, если я спасусь, мое отношение к хозяевам жизни станет прежним.
— Вы говорите — «если»… Значит, вы еще верите?
— Знаете, Эмили… — Роберт закашлялся, — я позволил себе отступить от своих принципов. Не только наихудший, но и самый вероятный сценарий говорят, что нам конец… но я еще позволяю себе надеяться. В конце концов, хуже от этого уже не будет…
Пламя поднялось до пояса.
55
Земляне раскачивались и извивались, чтобы хоть на короткие моменты вырываться из огня. Увы, этих моментов было недостаточно, чтобы восстановить нормальную температуру в скафандрах. Дым ел глаза, дышать становилось все труднее. В перерывах между приступами кашля Эмили стонала, а Роберт поносил дикарей последними словами, избегая, впрочем, особо непристойных оборотов — не столько из-за девушки, сколько помня еще о собственном достоинстве. Флейты с навязчивостью идиота повторяли одну и ту же музыкальную фразу, построенную, казалось, по принципу максимального неблагозвучия.
Звук, который услышал пилот, сперва был сочтен им за галлюцинацию, порожденную отравленным дымом мозгом. Но вот и Эмили, подавив кашель, закричала:
— Роберт, вы слышите?!
И в самом деле, с неба шел отдаленный гул. Туземцы, опьяненные музыкой и зрелищем, еще не замечали его.
— Коррингартцы… — пробормотал пилот. — В данной ситуации… это конструктивная альтернатива. Но они летят не сюда… на базу…
Но звук становился все громче, и наконец один из воинов недоуменно поднял голову. В то же мгновение ослепительно яркий вертикальный луч вонзился в толпу туземцев. С воплями ужаса дикари бросились в разные стороны; на земле осталось лежать несколько изувеченных и обожженных тел. Сверху ударили новые лучи, дымящимися шрамами вспарывая поляну; туземцы метались в панике и бежали в лес, ибо даже во время штурма базы им не приходилось иметь дела с противником, спускающимся с неба на ревущем пламени. После нескольких выстрелов поляна опустела; на ней остались только трупы и тяжелораненые, которые корчились и шипели от боли. Корабль сел на краю поляны.
Роберт с трудом разлепил слезящиеся глаза и рассматривал прибывший звездолет. Сумерки скрадывали мелкие детали, но не привычные приземистые очертания явно земного корабля. Эмили испустила радостный крик. Уайт отметил про себя, что звездолет невелик и не слишком новой модели; такие обычно принадлежат частным лицам, и в самом деле, на борту отсутствовал государственный герб или эмблема компании. Опытный глаз пилота отметил, однако, мощную и явно весьма современную двигательную установку, а также многочисленные небольшие люки, что говорило о хорошем вооружении. Вне всякого сомнения, последний владелец существенно модернизировал корабль.
В нижней части корпуса открылся люк, и на поляну по трапу спустился человек в скафандре и с укороченным бластером в руке. Он направился к столбу, по дороге небрежно, с пояса, расстреливая еще шевелившихся туземцев. Остановившись у столба, вновь прибывший откинул шлем и задрал голову.
— Привет, ребята. Кажется, мы прибыли как раз вовремя.
Эмили скорее догадалась о смысле фразы, чем поняла ее, потому что прибывший говорил не по-английски, а на миксе — ужасающем колониальном диалекте, образовавшемся в результате смешения доброго десятка европейских языков. Выходец из колоний тем временем расшвырял ногами горящую траву — очевидно, его скафандр не боялся огня.
— Эй, приятель, — обратился он к Роберту, поднимая бластер, — сейчас я отстрелю твой конец палки. Сумеешь приземлиться так, чтобы обломок не огрел тебя по макушке?
— Попробую! — крикнул в ответ пилот, делая мах ногами, чтобы тело отклонилось назад. Сверкнул луч, и Роберт свалился на землю рядом с обугленным скелетом коррингартца, благополучно избежав удара по голове. Человек с корабля одним движением ножа разрезал ремни на руках пилота и обошел столб, направляясь к Эмили. Уайт обогнал его и крепко схватил девушку за лодыжки, частично принимая на себя вес ее тела.
— Возьмитесь за брусок на конце палки и не отпускайте его в полете, — велел он ей, а когда это было исполнено, кивнул человеку с бластером и выпустил ноги Эмили. Секунду спустя она тоже была на земле.
— Не знаю, как и благодарить вас, сэр… — обернулась она было к человеку с корабля. Тот, очевидно, понял ее и лишь махнул рукой:
— Пустое. Добро пожаловать на борт «Счастливого странника». Идемте, познакомитесь с командой.
Прежде, чем подняться по трапу, Роберт бросил взгляд на название на борту корабля. Помимо английских букв, там были и иероглифы. Очевидно, звездолет совершал весьма дальние путешествия и нередко бывал в китайской зоне.
В шлюзовом отсеке все трое сняли скафандры. Эмили с радостью вылезла из еще горячего защитного костюма; пилот проделал это с некоторой нерешительностью.
Экипаж «Странника» состоял из шести человек; остальные пятеро уже собрались в кубрике. Когда Роберт и Эмили вошли, один из них, толстый и краснолицый, повернулся к своему соседу и громко сказал на миксе:
— Ну что, Пит, кто был прав? Я же говорил, что один из них — женщина!
— Случайное совпадение, — брюзгливо ответил тот, кого назвали Питом. — Тебе женщины мерещатся даже в открытом космосе.
В этот момент вперед выступил высокий и тощий шатен с бородкой в духе старинных шкиперов.
— Не обращайте на них внимания, — сказал он по-английски с полуулыбкой. — Приветствую вас на борту. Я — капитан и владелец этой посудины, меня зовут Энтони Купер. Мы — свободные изыскатели.
— Очень рада, мистер Купер, — затараторила Эмили, — вы не представляете себе, что мы пережили. А теперь, надеюсь, вы свяжетесь с Землей — у вас есть аппаратура? Дело в том, что я…
Но Роберт уже завладел инициативой. Он сильно сжал руку своей спутницы, постаравшись, чтобы со стороны это выглядело просто как успокаивающий жест, и поспешно сказал:
— Мое имя Роберт Джонс, а это моя подружка, Джейн Карсон. Большое спасибо вам, парни. Еще немного — и нам бы крышка.
Эмили бросила на Уайта удивленный взгляд, но рука, все еще сжимавшая ее запястье, убедила ее в неуместности сомнений. К тому же в этот момент ее обуревали другие чувства:
— Да, да! Вы здорово врезали этим ублюдкам. Не могли бы вы преподать им еще урок? Их стойбище совсем рядом!
— Хорошая идея, кэп, — заметил один из членов экипажа с резкими и грубыми чертами лица. В руке он держал прямоугольную флягу и сейчас как раз начал отвинчивать крышку. — Люблю охоту.
— Еще успеешь поохотиться, Джек, — заметил Купер и вновь обратился к Эмили. — Они, конечно, заслуживают наказания, мисс… — вы позволите называть вас просто Джейн? (Эмили неуверенно кивнула) — но нам необходимо проделать кое-какие послеполетные процедуры. К тому же нам не помешает некоторая информация об этих дикарях. Они, должно быть, хитры и коварны, не так ли, Роберт?
— Да уж, способны доставить неприятности цивилизованному человеку. Вы видели скелеты? Они разнесли коррингартскую базу. Кстати, хочу вас предупредить, что эта база неподалеку и сюда могут пожаловать имперские корабли.
— Мы видели базу с орбиты, — заверил Роберта капитан, — и поняли, что она безжизненна, но не теряем бдительности. Значит, дикари захватили военный объект?
— А по-моему, нет ничего плохого, если одни ниггеры перебьют других, — заявил любитель охоты, отхлебнув из фляги. — Меньше хлопот белому человеку.
Эмили была шокирована. Она не ожидала услышать слово «ниггер» иначе как в исторических фильмах. Эмили, конечно, знала, что расизм еще не изжит до конца, более того, эпоха противостояния с Китаем дала для него обильную почву, хотя и сместила акцент неприязни с черных на желтых — но все же расизм считался варварским предрассудком, почти таким же диким, как курение, и во всем Ближнем космосе человек, исповедующий подобные взгляды, не решился бы высказать их, не будучи уверенным, что находится в обществе единомышленников. Меж тем только что прозвучавшая фраза ни на кого из присутствующих, включая Роберта, не произвела, по-видимому, впечатления.