— Добрый день, мистер Клайренс, — первым нарушил молчание Роберт.
74
— Добрый день, мистер Уайт, — ответил император.
— Итак, нам кое-что известно друг о друге. Может быть, сразу перейдем к делу, без этих дешевых фокусов?
— Фокусов? — императора явно позабавил натиск пилота.
— Вроде внезапного появления в пустом кресле. Думаю, это не производит впечатления даже на ваших подданных — они ведь уже знают, что такое голография.
— Верно, но они не знают, когда имеют дело с голографической проекцией, а когда — с реальностью: когда видят меня или пустое кресло? Или и то, и другое — голограммы? Землянина такие нюансы заботят мало, но для средневековой психологии гхордератцев имеет большое значение, позволено ли им лицезреть самого Божественного Императора или только его изображение. И я никогда не рассеиваю их сомнений.
— Полагаю, что сейчас вы действительно присутствуете здесь, ибо любая передача на расстояние повышает риск утечки информации.
— Вы сообразительны. Ведь это именно вы догадались, кто я такой?
— Как вы это узнали?
— Иначе вы не появились бы здесь. Людям вашего уровня не доверяют подобных тайн, если только они не проникнут в них сами. Мне нравится чувство юмора моего племянника.
— Юмора?
— Послать ко мне именно вас, доставившего нам столько хлопот — очень остроумно. На какое-то мгновенье я подумал, что это могла быть ваша инициатива. Но нет, вы просто впутались в слишком крупную игру, а когда осознали размер ставок, отступать было уже поздно.
— Я должен вернуться на Землю целым и невредимым, — поспешил напомнить Роберт. — В этом заинтересованы и вы, и ваш племянник.
— Вы пытаетесь угрожать Императору Коррингарта? Забавно.
— Речь идет не об угрозах, а о взаимной выгоде.
— Ну что ж, я готов выслушать ваши предложения… точнее, предложения Реджинальда.
«Разве все не изложено в письме?» — удивился Роберт, а вслух сказал: — Не могли бы вы распорядиться о кресле для меня? Не слишком удобно вести переговоры стоя.
— В присутствии императора сидеть не полагается, — наставительно заметил старый Клайренс. — Я не требую от вас соблюдения церемониала — мне не нужно фальшивое поклонение, у меня хватает настоящего — но не ждете же вы, что я прикажу ради вас переоборудовать зал аудиенций?
— Ну хорошо, — согласился Роберт. — Итак, в настоящее время ваша тайна известна лишь очень узкому кругу лиц. Вы освобождаете мисс Эмили, и нежелательная для вас информация никогда не станет достоянием государства.
— И это все? Вы что-то говорили о взаимовыгодной сделке. Пока я вижу лишь примитивную попытку шантажа.
— Реджинальд Мармадьюк готов уплатить выкуп. Вы не можете не знать об этом от своих агентов.
— Меня не интересуют деньги или их эквивалент в виде редких металлов. Я достаточно богат. Я владею Империей.
— Зачем вам понадобилась девушка? — спросил Роберт.
— А вы как думаете?
— Я думаю, из нее не получится наследница престола.
— Из нее может получиться мать наследника.
Роберту, наконец, стал ясен замысел императора.
— Почему вы не взяли с собой в экспедицию женщин, мистер Клайренс?
— По-вашему, я идиот? — император, похоже, был рассержен. — Я не из тех людей, кто сам создает себе проблемы! Мне совсем не нужно было змеиное гнездо под боком. Бесчисленные интриги, идиотские страсти, раздоры среди моих людей! Нет уж, я не настолько глуп. Что же до полового влечения, то медицина еще в мое время умела без вреда для здоровья регулировать его, в том числе сводя до нуля.
— Да, это давно известная методика, — кивнул Роберт, — но, к сожалению, до сих пор не так уж много людей ею пользуются. Вы чертовски правы, мистер Клайренс. Мне жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад. Но, тем не менее, теперь вам женщина понадобилась. Почему это должна быть именно Эмили?
Император молчал.
— Понимаю, — догадался Уайт, — гены Клайренсов. Но ведь можно найти другой генетический материал, не хуже. Разве для столь разумного человека, как вы, имеет какое-нибудь значение кровное родство?
— Имеет, Уайт. Вы не знаете, что такое фамильное дело, особенно столь грандиозное, как моя Империя или «Клайренс Энтерпрайзис». Вам нет дела до того, кто будет вашим наследником, ибо, — император усмехнулся, — вам нечего ему передать.
— Какая мне разница, что будет после меня? — пожал плечами Роберт. — И я не вижу никакого смысла в богатстве сверх того уровня, которым обеспечивается личный комфорт. Но, предположим, Эмили произведет вам наследника. Отпустите вы ее после этого?
— Может быть. Но, конечно, после физического промывания памяти.
— Но какой в этом смысл? — удивился Роберт. — Ведь ваша тайна известна и другим людям.
— Ей известно больше, чем вам или Реджинальду.
Роберт задумался, вспоминая свои инструкции. Если он вернется с таким ответом к Р.М., не видать ему острова…
— Нет, — твердо сказал Уайт, — это исключено.
— Это ваши проблемы, — ответил Клайренс.
— Они станут вашими! Как вы думаете, понравится ли вашим подданным узнать, что во главе их стоит землянин — главный враг коррингартцев и к тому же, по их мнению, самое отвратительное существо в Галактике?
— Откуда же они об этом узнают?
— Даже я уже имел возможность рассказать им об этом!
— Хотите, проведем эксперимент. Я вызову охрану, и вы попытаетесь изложить им свое открытие. Вас растерзают прежде, чем вы кончите говорить.
— Да, у ваших подданных хватает фанатизма. По этой причине земляне до сих пор мало использовали в войне пропаганду. Но теперь у нас будет что сказать коррингартцам. Пусть большинство отвергнет это с негодованием, но ведь найдутся и те, кто задумается. А задумавшись, поймут, насколько логично земная пропаганда объясняет все факты.
— А если бы я согласился отпустить Эмили — какие были бы гарантии, что информация не будет распространена все равно?
— Репутация Клайренсов. Реджинальд не заинтересован в огласке.
— Как насчет вас?
— Ваш племянник способен позаботиться о моей лояльности.
— Разумеется. Но вы не марионетка и не кретин. Отправляясь сюда, вы перестраховались минимум дважды — от Реджинальда и от меня. Значит, информация хранится еще в каких-то независимых источниках, откуда она выйдет в случае несчастного случая с вами — не можем же мы исключать такую вероятность — вашей нечестной игры или элементарной утечки. Нет, такие гарантии не кажутся мне надежными.
— Но подумайте об альтернативе.
— Напрасно вы придаете этому такое значение. Ваше появление здесь было для меня неприятным, но не таким уж неожиданным. Я подозревал, что рано или поздно кто-то из землян поднимет старые архивы и докопается до истины. Это случилось сейчас, это может повториться потом. Я готов принять меры против земной пропаганды… тем более что коррингартцы не слишком-то склонны доверять землянам.
«Что это? Блеф или реальная ситуация? Но если не блеф, тогда зачем вообще эта аудиенция?» — Роберт чувствовал, как рушатся его планы. Дело шло уже не только об острове — если он не найдет выход, то сгинет в коррингартских лабораториях. Клайренс завладевал инициативой. Следовало немедленно сбить его с пути, смутить неожиданным выпадом, пусть и рискованным.
— Мистер Клайренс, — Роберт вплотную приблизил лицо к разделявшей их мембране, — сколько еще вы надеетесь прожить? — и сразу сменил вкрадчивый тон на резкий: — Десять лет? Двадцать? Вы не хуже меня знаете, что это предел для медтехнологии вашей эпохи. Искусственные органы можно менять сколько угодно, но мозг неумолимо разрушается! В любом случае у вас не хватит времени, чтобы вырастить наследника!
— Я рад, что вы принимаете близко к сердцу мои проблемы, — насмешливо произнес император, — но их решение давно найдено. Власть будет передана регенту из числа коррингартцев. Он будет править от моего имени, для него уже изготовлены плащ и маска.