Начался путь вниз. Спускаться по ветвям было легко, трос был, пожалуй, излишней предосторожностью, но именно эта предосторожность позволяла Эмили сохранять самообладание. По совету Роберта, она старалась не смотреть вниз. Пилот, вооруженный единственным оставшимся ножом, спускался первым. Мелкие животные пускались наутек при его приближении, ярко и причудливо окрашенные птицы перелетали на соседние ветви. Один раз он спугнул целую стаю зеленых обезьян, которые, оглашая воздух недовольными криками, длинными прыжками перебрались на соседнее дерево.
Капсула вскоре пропала из виду, и ощущение пространства почти потерялось: крона дерева казалась бесконечной и вверх, и вниз. В очередной раз спустившись по лиане и раздвинув зеленые веера листьев, Роберт увидел, что находится возле гигантского гнезда, устроенного в развилке ветвей. В гнезде лежало три зеленоватых в бурую крапинку яйца, самое маленькое из которых достигало почти полуметра в длину. Но было в гнезде еще кое-что, не понравившееся Роберту: это были кости достаточно крупных животных. Среди них был четырехглазый череп, покрытый причудливыми костяными наростами, по форме напоминавший лошадиный, но в полтора раза больше. Но не он привлек внимание Роберта — неподалеку темнел другой предмет, очень похожий на…
На человеческий череп. Лоб был проломлен мощным ударом, а челюсть скрыта ветками гнезда, поэтому трудно было сказать определенно. Пилот перегнулся через край гнезда, намереваясь исследовать череп получше, но в этот момент сзади раздался шум.
Роберт обернулся. Прямо на него летела хозяйка гнезда — огромная четырехлапая птица с длинным голым хвостом, как у птеродактиля. Роберт успел отпрыгнуть — это смягчило удар.
Тяжелый загнутый клюв мог бы проломить голову слона, но не шлем скафандра. Все же голова пилота сильно ударилась о стенку шлема, и тело землянина беспомощно повисло над бездной, раскачиваясь на тросе.
13
Когда трос резко натянулся, Эмили посмотрела вниз и едва не лишилась чувств. Гигантская птица превосходила размерами всех виденных ей до сих пор представителей местной фауны. Казалось, что беспомощно болтающаяся фигурка человека в скафандре сейчас будет разорвана на куски. Эмили прижалась к ветке, боясь шевельнуться. Птица несколько раз ткнула клювом висевшее ниже гнезда тело Роберта, а затем попыталась перекусить трос. Больше всего Эмили боялась, что пернатое чудовище заинтересуется верхним концом троса, закрепленным вокруг ее ветки, и таким образом доберется до нее. Она же в этот момент ничем не была застрахована — первый удар клюва сбросил бы ее в бездну.
Однако птица не отличалась сообразительностью, излишней при ее размерах. Убедившись, что ни клюв, ни когти не позволяют ей добраться до мяса поверженного врага, птица вернулась в гнездо, не переставая, однако, с беспокойством поглядывать на покачивающийся трос. Это отвлекло ее внимание, и она слишком поздно заметила появление другого чудовища.
Взмахивая кожистыми крыльями, к гнезду приближался хищник той же породы, что и расправившийся накануне с зеленой обезьяной. Эмили удивилась: неужели перепончатая тварь собирается атаковать столь грозного противника, когда в кронах деревьев немало куда более легкой добычи? Но оказалось, что новоприбывший хищник также заметил птицу лишь в последний момент — его привлекло заметное издали тело Роберта, качающееся на тросе. Однако, когда обе твари заметили друг друга, стало ясно, что мирно им не разойтись.
Громадная птица первой атаковала потенциального осквернителя гнезда. Тот увернулся, однако не слишком поспешно, выманивая врага подальше от гнезда, на свободное от ветвей пространство. Закипела жестокая воздушная битва. Птица имела преимущество в размерах и силе, а ее противник — в маневренности и вооружении. Тяжелый загнутый клюв мог бы покончить с врагом одним ударом, но тот все время уворачивался, нанося птице легкие, но многочисленные раны длинным зубастым клювом и прямыми ножами-когтями, в то время как кривые когти птицы, предназначенные для атаки сверху, были почти бесполезны в битве с летающим противником. К тому же перепончатые крылья были оснащенных когтями-крючьями, время от времени выдиравшими перья у птицы, чьи тяжелые крылья, предназначенные для парящего полета, мало годились для маневренного боя. Птица все время стремилась подняться над врагом, чтобы атаковать его сверху, но тот понимал опасность такого маневра. Таким образом бой перемещался все выше, и Эмили еще сильнее вжалась в кору дерева: теперь гигантам ничего не стоило заметить ее. Но им было не до того. Взъерошенная птица потеряла уже немало перьев, а другие были в крови от бесчисленных ран; один глаз ее вытек, выколотый когтем. Но и перепончатому хищнику приходилось несладко: одна его лапа была перебита, другая вовсе перекушена клювом, и из обрубка хлестала кровь; левое крыло было порвано. Оба врага теряли силы, их маневры становились все более неуклюжими, бой стал смещаться вниз. Во время очередной атаки перепончатая тварь снова ударила противника когтями на крыльях, но не рассчитала удар, и когти глубоко увязли в ранах. Птица извернулась и сперва разорвала врагу правое крыло, а затем обрушило тяжелый клюв на его тело. Из гигантской раны фонтаном хлынула кровь и вывалились внутренности; но перепончатый хищник, издав омерзительный крик, вонзил когти всех уцелевших лап в тело пернатого чудовища и вцепился зубастым клювом в его горло. Единым кровавым комом они полетели в бездну.
Эмили еще долго не могла пошевелиться. Наконец она решилась взглянуть вниз, где по-прежнему висел на конце троса Роберт, не подавая никаких признаков жизни. Эмили несколько раз окликнула его, но в шлемофоне стояла мертвая тишина.
Пожалуй, впервые дочь Реджинальда Клайренса испугалась по-настоящему. До этого она, хотя и осознавала размеры опасности, но как-то не хотела в нее верить; она привыкла, что все вокруг совершается для ее удовольствия, и подсознательно воспринимала все события, происшедшие с момента ее посадки на «Крейсер», как некий аттракцион. Пока рядом был Роберт, пусть и расходившийся с ее образом космического волка с Границы, ей казалось, что он всегда найдет выход; и лишь теперь она поняла весь ужас своего положения — совсем одна, без оружия, на дикой планете, принадлежащей врагам, за сотни световых лет от благ земной цивилизации, без всякой надежды на спасение…
В отчаянье она попыталась втащить Роберта наверх, но, конечно, даже в условиях пониженной гравитации ей не удалось бы поднять на пятнадцать метров взрослого мужчину в скафандре. Помимо всего прочего, Эмили осталась без страховки — один конец троса был закреплен вокруг ветви, на другом висел пилот. Но, даже если бы она решилась спуститься к нему, это не улучшило бы положения: Уайт висел слишком далеко от ближайших к нему ветвей, так что ни с одной из них нельзя было до него дотянуться. Оставался единственный выход: спускаться не по ветвям, а непосредственно по тросу («он выдержит нас обоих», — вспомнила Эмили слова Роберта) и выяснить судьбу пилота. Если он мертв… «Нет! Не может быть!» — заметались мысли в голове Эмили, но она заставила себя повторить — «Если он мертв, надо расстегнуть нижний карабин. Тело упадет вниз, и трос освободится…» А самой в это время висеть над бездной, держась за трос одной рукой?! Эмили в ужасе зажмурилась, но так было еще страшнее: ей показалось, что она уже падает. Она просидела на ветке еще полчаса, не в силах ни на что решиться. Да и зачем ей трос? Надо лезть наверх, к капсуле… конечно, это не так быстро, как спускаться, но все же возможно… Она будет жить в капсуле, питаясь съедобными плодами, которые тут наверняка есть… А в один прекрасный день ее сожрет перепончатая тварь!
Внезапно Эмили засмеялась. Как же она могла забыть! У нее есть простой и надежный выход! У нее есть радиомаяк, специально предназначенный для терпящих бедствие. Сейчас она его включит, и максимум через несколько часов за ней прилетят. Какой же она была дурой, что полезла в капсулу за этим ненормальным Уайтом. Коррингартцы не сделают ей ничего плохого. Ее отец заплатит им хорошие деньги. Если им нужны люди для исследований и испытаний нового оружия, за эти деньги они смогут добыть десяток… сотню… «Нет, конечно, нельзя так думать, я не хочу, чтобы кого-нибудь мучили… Просто они получат хороший выкуп…» Эмили поспешно сняла ранец, даже не боясь потерять равновесие. Она щелкнула застежками и… внутри у нее похолодело. Радиомаяк был в ранце Уайта!