Картинка опять сменилась. Прямо на фотоаппараты и телекамеры шел, наклонив голову и сцепив зубы, высокий мужчина в мятом сером костюме, а справа и слева от него – еще двое мужчин в плащах. Послышался голос репортера:
– Старший полицейский инспектор Стив Престон, расследовавший убийство в Хэмпстед-Хит, отказался комментировать решение судьи. Позднее представитель Нью-Скотланд-Ярда заявил, что не были организованы активные поиски других подозреваемых. Даниэль Ратерфорд из зала суда.
На экране вновь появилась студия, и диктор объявил, что через несколько минут будет продолжен разговор об убийстве в Хэмпстед-Хит. Фиона выключила телевизор. Зачем ей их версия? У нее были свои веские причины навсегда запомнить изнасилование и убийство Сьюзан Бланчард. И дело не в чудовищных фотографиях, отчете патологоанатома или близости места преступления к ее дому, хотя и это было ужасно. Дело даже не в жестокости убийцы, который изнасиловал и зарезал молодую мать на глазах ее полуторагодовалых сыновей.
Для Фионы убийство в Хэмпстед-Хит было важно тем, что положило конец ее сотрудничеству со столичной полицией. Ее дружба со Стивом Престоном началась еще в Манчестерском университете, где оба изучали психологию, и, в отличие от других дружб, не прервалась, несмотря на разные жизненные пути. Когда же в британской полиции впервые заговорили о привлечении психологов к расследованию повторных преступлений, Стиву показалось вполне естественным обратиться за консультацией к Фионе. Это стало началом плодотворного сотрудничества, когда точный научный анализ имеющихся данных шел на пользу опытным детективам, нюхом чуявшим преступника.
Не прошло и нескольких часов после того, как обнаружили тело Сьюзан Бланчард, а Стиву Престону уже стало ясно, что ему не обойтись без Фионы. Убийца не был новичком. Многому наслушавшийся от Фионы, прочитавший кучу книг, Стив быстро понял, что убийца уже не раз преступал черту закона. А Фиона с ее знаниями может, по крайней мере, подсказать что-нибудь о характере преступника, которого предстоит искать. Опираясь на факты, она хотя бы определит географию поисков. Данные у нее будут те же, что у полицейских, вот только глядеть на них она будет иначе.
В круг подозреваемых Фрэнсис Блейк попал почти сразу. Его видели неподалеку примерно в то время, когда было совершено убийство, он бежал от станции подземки, закрывающей небольшую лужайку, где, услыхав плач детей, прогуливавший собаку местный житель обнаружил труп Сьюзан Бланчард. Блейк был менеджером в одном из отделений похоронного бюро, отчего детективы тотчас заподозрили у него нездоровый интерес к трупам. Еще будучи подростком, Он работал в мясном магазине, так что, по мнению полицейских, вид крови не должен был его пугать. Став взрослым, он ни разу не попал в поле зрения полиции, зато юнцом дважды привлекал к себе внимание. В первый раз – потому что поджег мусорный бак, а во второй раз – потому что побил мальчишку младше себя. К тому же он не говорил прямо, что делал в то утро на Пустоши.
Но возникла проблема. Фиона не считала Блейка убийцей. Она говорила об этом Стиву и всем, кто был готов ее слушать. Однако альтернативные версии никуда не привели. Из-за безудержных нападок прессы Стиву пришлось арестовать Блейка.
Однажды утром он приехал в университетский офис Фионы, которая, едва взглянув на его потемневшее лицо, сказала:
– Мне не понравится то, что ты хочешь сказать, правильно?
Стив кивнул и плюхнулся на стул.
– Мне тоже не нравится. Я сегодня спорил до хрипоты, но политиков не прошибешь. Начальство решило действовать через мою голову. Они пригласили Эндрю Хорсфорта.
Комментарии не потребовались. Эндрю Хорсфорт работал в клинике. Его имя много лет было связано с закрытой больницей для душевнобольных, репутация которой страдала каждый раз после независимой проверки. Он полагался на то, что Фиона презрительно называла «чувствительным» подходом к рецидивистам, и гордился своей проницательностью, выработанной за долгие годы службы.
– Хорошо бы, он хоть на время забывал о своем «эго», – как-то раз с сарказмом заметила Фиона, прослушав одну из его лекций.
У него было, как Фиона говорила близким друзьям, счастливое попадание в точку, когда он взялся за свое первое большое дело и разработал определенный тип преступника, но с тех пор он ни на шаг не продвинулся вперед, зато газетчики получают от него бессчетные статьи и интервью. Когда полицейские производили законный арест, согласуясь с его данными, он тотчас начинал кричать о своих достижениях, но стоило им сплоховать, и он открещивался от них. Так как у полицейских был подозреваемый – Фрэнсис Блейк, Фиона ни на секунду не усомнилась в том, каким будет подготовленный Хорсфортом психологический портрет.
– Я выхожу из игры, – твердо сказала Фиона.
– К сожалению, ты уже вне игры, – с горечью проговорил Стив. – Они решили не принимать во внимание твой профессиональный совет и мое личное мнение. Теперь они готовят Блейку ловушку. Естественно, под началом Хорсфорта.
Фиона сердито покачала головой.
– Черт бы их побрал, – не выдержала она. – Хуже не придумаешь. Даже если бы я считала Блейка убийцей, это все равно не лучший выход. Вы могли бы получить пользу от опытного психолога, проработавшего не один год, но ваша молоденькая детектив, поднатасканная идиотом Хорсфортом, – это заранее запланированный провал в суде.
Стив пригладил ладонями редеющие волосы.
– Думаешь, я им не говорил?
И он в отчаянии стиснул зубы.
– Не сомневаюсь, что говорил. И знаю, что тебя от всего этого мутит не меньше, чем меня. – Фиона встала и подошла к окну. Ей было невыносимо ее унижение даже перед Стивом. – Что ж. Со столичной полицией покончено. Больше никогда не буду работать с тобой и с твоими коллегами.
Зная Фиону много лет, Стив понимал, что уговаривать ее бесполезно. Его самого настолько разозлило невнимание к его мнению, что и он был готов подать в отставку. Однако, в отличие от Фионы, у него не было другой работы, поэтому ему пришлось отбросить эту мысль и забыть о своей гордости. Правда, он рассчитывал, что и Фиона со временем забудет обиду. Но пока еще было рано об этом говорить.
– Я тебя не виню, Фион, – печально проговорил Стив. – Жаль, конечно, терять тебя.
Взяв себя в руки, Фиона посмотрела прямо ему в глаза.
– Тебе придется еще перед многими извиняться, прежде чем ты расквитаешься с этим делом, – мягко сказала она.
Даже тогда Фиона предвидела, к чему может привести интрига, затеянная Хорсфортом. Полицейским во что бы то ни стало нужно было засадить убийцу за решетку, тем более теперь их совесть успокаивал уважаемый психолог, говоривший как раз то, что они хотели слышать.
Фионе не доставил ни малейшего удовольствия тот факт, что права оказалась она.
Глава 3
Средневековая крепость Толедо стояла на горе, почти полностью окруженной рекой Тахо, изгибающейся тут наподобие бычьего ярма. Благодаря глубокой реке и крутым скалам большая часть города была защищена от нападений, и укреплять пришлось всего лишь одну узкую полосу. Теперь вдоль реки шла живописная дорога, с которой открывался прекрасный вид на золотящиеся в солнечных лучах дома, расположившиеся на всем склоне сверху донизу – от богато украшенного собора и строгого Алькасара. Это запомнилось Фионе еще с тех пор, когда тринадцать лет назад она с тремя друзьями в пыльный жаркий день осматривала город.
Туром по Испании они решили отпраздновать окончание аспирантуры, и в стареньком «фольксвагене» любовались видами и городами по своему усмотрению. Толедо остался в памяти в первую очередь как город Эль Греко, Фердинанда и Изабеллы; запомнились и витрины магазинов, где выставлены доспехи и мечи, и великолепное обслуживание. Но если бы кто-нибудь сказал тогда юному университетскому психологу, что в один прекрасный день она приедет в Испанию в качестве полицейского консультанта, Фиона непременно поинтересовалась бы, какие галлюциногены спровоцировали подобную фантазию.