Нужно найти некроманта; он единственная ниточка, по которой можно узнать о случившемся.
Вспомнив об этом, я свернула коня на дорожку к месту привала.
Разводить костер не стала: завернутый в лепешку перекус разогревать не обязательно. Отпустила пастись коня, стащив с него сумки, и принялась готовиться к ритуалу поиска.
Расстелила на земле карту, тщательно разгладила. Достала кинжал, занесла над ней, и прикрыв глаза, стала проговаривать нужные слова, осторожно, певучим полушепотом. С третьим словом повела кинжалом над картой, пока просто для того, чтобы настроиться. Потом, когда он явно потяжелел в руках, опустила лезвие пониже, кончиком к поверхности, и снова стала описывать им замысловатые фигуры, повторяя последние слова, как мантру. Пока кинжал словно живой, не дрогнул в руках.
Открыла глаза. Лезвие клюнуло карту в том же самом месте, где и вчера, уткнувшись точно в пометку.
Я выпрямилась, со вздохом ощутив, как с плеч сваливается невидимая ноша. Чужая смерть не повод для радости, но в этом случае значительно облегчает жизнь. Некроманту не удалось уйти: лежит на том же самом месте.
-"Нельзя исключать того, что он жив, пока мы не увидели его тело". - Не замедлил напомнить о себе ястреб. - "Да и результат поиска может иметь погрешности".
-Ну да, я понимаю. Но сам факт уже радует, не так ли?
-"Не могу этого не признать. Но ты все равно не расслабляйся".
-Ладно. Поняла.
За спиной отчего-то зашуршала трава. Я обернулась.
Ничего и никого. Где-то заливалась степная певчая птичка, да наверху в листьях копошился легкий ветерок. Я еще раз огляделась, прислушиваясь всеми чувствами, но ничего не нашла.
Ладно. Подкрепиться, отдохнуть пару минут, и снова в путь. У меня есть точное направление, так не буду терять времени.
***
Отступление.
Девушка, неосознанно хмурясь, быстро собрала вещи. Подумав, не стала взбираться в седло, а быстро повела коня в поводу, высматривая обратную дорогу. Постепенно ее шаги стихли в окрестных зарослях, а потревоженные веточки перестали раскачиваться.
Прогретая солнцем поляна осталась безмолвной.
На камнях, что были на ее краю, лежала, словно греясь на солнце, черная, свитая в глубок змея.
***
...Ледяной ветер, несмотря на плотную одежду, пробирал до костей; длинные полы дубленки, которые не мешали ходить или бегать, не могли защитить от его порывов, несущих с собой колючие снежинки. А я еще и забыла перчатки у камина, и сейчас спасали только глубокие карманы. Под утро воздух стал еще холодней, хотя вечером казалось, что уже некуда, и редкие звезды на горизонте мерцали ледяной крошкой, застывшей на темном небе. А прямо над головой огромным оком наблюдала полная луна, и ее холодного света хватало мне вполне, чтобы и без магии видеть след.
На деревню среди ночи напал зверь. Голодное время, подстегнуло его на то, чтобы оставить осторожность, и в открытую высадить окно в крайнем доме. Но несмотря на отощание, волкулак легко разорвал двух человек, и никакое сопротивление не помогло им.
Мы слышали крик, вспоровший ночь, и понимали, что он не значит ничего хорошего. Люди моментально подорвались с кроватей, и поспешили на помощь, но увидели только как зверь, вцепившись зубами, стаскивает по порогу окровавленный труп. Даже приближающийся огонь от факелов не заставил его бросить добычу. Он разжал зубы и со злобным визгом скрылся в сугробах за домами, только когда мне удалось попасть в него маленьким топориком.
Дыхание вырывалось сквозь шарф, вспыхивало перед лицом белыми облачками пара и тут же растворялось, инеем оседая на шарфе и краях отороченного мехом капюшона. Снег сухо поскрипывал под сапогами, хотя я старалась идти как можно осторожнее и тише, костеря себя за то, что о моем приближении наверняка узнает вся восточная окраина леса.
Наставника не было со мной. Маркус накануне ушел помогать в соседнюю деревню, где во время зимней охоты на зайцев люди случайно подняли из спячки загрызня. Поэтому я шла по еле различимым крупным следам, обрамленным частыми кровавыми брызгами, одна.
Нет, жители деревни не хотели отправлять меня одну, отлично зная, что я всего лишь ученица, и еще даже не получила метки. На севере не такие люди: они решили собраться и догнать тварь. Но слабый снег мало-помалу затирал следы, и я не могла их дожидаться. К тому же по моим следам, утопленным глубоко в снег, идти им будет куда легче.
Они собирали оружие, быстро поднимали остальных, и зажигали факелы, когда я ушла в ночь. Сейчас они наверняка идут сзади, по оставленной мной тропе; ветер иногда менял направление, и тогда до моих ушей доносился еле различимый лай их собак.
Я знала, что он ранен, причем ранен серьезно, и пока не оправился, надо найти его логово и добить. Ведь как только ему удастся вытащить из себя лезвие, рана станет затягиваться, и к восходу зверь оправится. И озлобленный от неудавшейся охоты, будет куда опаснее.
Вот. Капли крови становились все меньше, и настал момент, когда я перестала различать их под тонким, полупрозрачным слоем снежинок.
Я выпрямилась и медленно оглядела наступающий на меня лес. Ломаные силуэты деревьев черными колючими линиями тянулись прямо из наметенных сугробов, вдалеке сливаясь в одну туманную массу. Ямки следов уходили прямой линией, в самую глубь.
Острые ветви, склоняющиеся над головой, худо-бедно задерживали ветер, и в чаще гулял только слабый сквозняк. Я зашагала уверенней - отпечатки в снегу были видны уже лучше, так как здесь их заметало не так быстро. Судя по ним, зверь прихрамывал, путался в лапах, и перелезая через упавшую корягу, едва не покатился кубарем. Рядом в снегу валялся мой топорик. Я потянулась к оружию, и коснувшись его, чуть не свалилась сама, покачнувшись на слабых ногах.
Это волкодлак.
Я снова медленно огляделась. Лесная чаща вдруг перестала казаться такой освещенной, обросла опасными тенями и сами деревья словно окружили меня кольцом.
Зачем волкодлаку нападать в полнолуние? Оно никак на него не влияет, в отличие от сородичей. Куда легче было бы прикинуться заплутавшим путником и постучаться в один из домов на ночлег. А уж когда хозяева уснут, втихую убить их.
Я сжала пальцы на рукояти топора.
Нет, для того, чтобы привлечь внимание, он сделал все, что мог. Долго трепал жертву, чтобы та успела перебудить всех соседей, ждал, пока люди сбегутся, даже подпустил меня к себе на расстояние броска.
Он ведь должен был убедиться, кто я.
Другая рука медленно потянулась к кинжалу на поясе.
Он никуда не сворачивал, не путал следы. Не старался спрятаться. Он бежал и бежал, строго прямо, то и дело спотыкаясь и пачкая кровью снег. И мчался достаточно быстро, так что вполне может увести след далеко вперед, а потом окольными путями вернуться. Сейчас нас двое в этой чаще, и охочусь тут явно не я.
На снег передо мной, в двух шагах, упала капля крови. И еще одна.
Я подняла глаза...
***
... Из сна меня буквально выдернуло, и так резко, что я не сразу смогла нормально задышать. А попытавшись это сделать, чуть не уверилась в том, что враг из сна прокрался в мою комнату и навалился сверху, надавливая на горло. Кто-то смотрит прямо на меня? Кто-то смотрит на меня!
Пальцы судорожно сжали одеяло. Я все еще не могла пошевелиться. Не зверь, но кто-то другой, неосязаемый, не давал мне этого. Воздух загустел, как кисель, с трудом проталкиваясь в легкие, и я начала задыхаться, как вдруг ужас отступил. Я смогла сделать вдох - жалкая, дрожащая и покрытая испариной.
На полу что-то зашуршало и застучало, словно там возилась и почесывалась небольшая собака. Потом зашипело, и меня снова накрыло волной беспричинного страха.