Я видела усохшие до состояния мумии трупы вурдалаков, разбросанных по дому в самых неожиданных местах, то частями, то скрюченными, то застывшими в темной луже - и ни одного живого. Ни одного шороха или взгляда в спину.
А ведь я уже столько времени здесь. Я вторглась на их территорию. Давно пора было напасть на меня. И где же тот, кого я услышала на входе? Куда он мог деться?
Я, наконец, услышала тихие шаги позади, и обернулась. В дверной проем вцепилась бледная, даже сероватая исхудалая рука. Показалась фигура в плаще с капюшоном, вся обсыпанная пылью, серая. Из под капюшона доносилось тихое хрипение - от голода у вурдалака давно пересохло горло. Сожрали они тут друг друга, что ли...
Я стояла расслабленно, даже неумело, отведя в сторону руку с мечом. Поза кажется неумелой, но только кажется. Я ждала, пока он нападет первым, чтобы было удобнее отбить удар, но он тоже медлил. Стоял, шатаясь от слабости, явно сходил с ума от запаха живой плоти, то и дело сверкая алыми зрачками из под капюшона, но не двигался с места. Я недоумевающе нахмурилась.
Чего он ждет?
Фигура пошевелилась. Подняла руку, медленно стянула капюшон с головы, подставив под свет то ли серые от пыли, то ли седые волосы.
-Хельдин? - окликнул меня хриплый, но до жути знакомый голос, и это было как пинок в живот.
Меня пошатнуло. Лицо, голос, я сразу же его узнала, но в первые секунды просто не поверила своим глазам. Высушенная голодом кожа, белая как мел, ввалившиеся скулы, острые когти на исхудалых пальцах. Знакомые глаза, вдруг оказавшиеся черными, и чернота была растянута так, что почти не было видно белков.
Я тут же опустила меч, едва не выронив из ослабевшей руки.
-Маркус? - откликнулась я. - Маркус, ты?
Раздалось шипение, я вздрогнула и только потом поняла, что это он зашипел. Как змея.
-Нет! Уже нет! - учитель сжал руки в кулаки. Снова пошатнулся, ухватился за дверной косяк.
Я впилась в него взглядом, выдавив лишь: - Как? Как это случилось?
Он отступил на шаг назад, в полутень, и качнул головой, словно отмахиваясь от чего-то.
-Я приехал сюда... Не помню. Неделю, две назад? Три? Не знаю. Местные жители жаловались на то, что пропадают люди, вот я и сунулся. Нужно было подготовиться лучше. Почти закончил, но там, в зале, провалился сквозь пол в подвал. Пока выбирался, остальные напали. Трое их там осталось, вроде бы... Потом ничего не помню.
Он оглянулся, словно выискивая взглядом этих оставшихся. Вдохнул, раскашлялся, отступил еще дальше.
-Я не знаю, куда они все делись. Кажется, сюда приходил кто-то еще, он добил их, но меня почему-то не тронул. Может, не нашел. Помню, что я приходил в себя и принимал противоядие, но оно не подействовало. - Он невесело усмехнулся и отвернулся, оставшись стоять вполоборота. - Мне предрекли, что так и будет, но я не верил. Когда очнулся, в первую очередь потянулся к мечу, а он засветился. От моего присутствия, Хельдин, от моего! А я еще ходил по этажам, думал, здесь осталась какая-то нечисть. - Маркус опускает голову, качает ею. - Потом только дошло... Я никуда не выходил, думал, меня прикончит голод, но вурдалаки очень живучие.
Он снова усмехается, обнажая белые иглы клыков. Меня чуть не передергивает. Лицо - заострившиеся черты, голодный взгляд, острые зубы. Так измениться...Я не понимаю даже, что чувствую, меня будто вышвырнули в снег из тепла.
-Потом я послал вызов. Не знал, подействует или нет, но как вижу, все получилось.
Он резко оборачивается ко мне и решительно делает несколько шагов вперед.
-Ты должна помочь мне.
До меня тоже не сразу доходит. Кровь отступает от лица.
-Я не...
Он снова шипит на меня.
-Чего "не"? Это долг каждого охотника, а ты струсила!? Ты мой последний шанс! Долго я тут не выдержу, даже если привяжу себя, сорвусь и вырвусь. Ты не представляешь как хочется есть...
У него засветились глаза.
Я поднимаю руку ладонью вперед.
-Подожди, Маркус...
-Чего "жди"!? - разъяренный учитель надвигается на меня. - Ты знала, что такое может произойти! Ты мне клятву давала, клялась, что сделаешь все как надо, атеперь увиливаешь!? - он зарычал. - Не заставляй вынуждать тебя!
-Но... - я беспомощно отступаю назад, отказываясь верить своим глазам. Я его просто не узнаю. Да он ли это!? Всегда само спокойствие, сейчас так и кипит...
Правую ногу пронзает боль, когда я делаю шаг. Он замирает, словно налетев на стену. Глаза ловят отражение лунного света и застывают, уставившись на меня светящимися зрачками.
-Да ты еще и в крови... - Цедит он сквозь зубы. И без предупреждения бросился на меня, оскалив зубы. Тело отреагировало словно само по себе, без моей воли. Я понимала, что это все еще мой учитель, и я НИКОГДА не смогла бы добровольно ранить его. Но тело знает, что имеет дело с вурдалаком. Я отскочила в сторону, полоснув мечом, и он с коротким возгласом согнулся, зажимая руку выше локтя.
Я застыла с оружием наготове, наконец сбросив с себя ступор, вызванный потрясением. Я по-прежнему не хотела верить, что это происходит на самом деле, понимала, что не могу его убить. Но и загрызть себя не дам.
Он сделал вторую попытку, взлетев на стол, и прыгнув на меня оттуда. Я снова действовала на рефлексах, и пригнувшись, снова ударила мечом. Задела по касательной, но он, упав на пол, начал вставать не сразу, шипя от боли. Мне удалось, подбежав, прижать его к полу.
Заклинание было бы лучшим выходом. Оно убивает моментально. Для него только и нужно, что обездвижить объект... Но он сам учил меня, как освобождаться от таких захватов.
Так что сейчас Маркус извернулся и легко сбросил меня с себя, а сам кинулся следом, с пола. Я отмахнулась, отбросив его в сторону, и он, поняв что так просто меня не достать, метнулся в темноту, собираясь обогнуть меня и напасть с другой стороны.
Я успела подняться на ноги, и понять, что опасность несется на меня сзади. Он действовал почти не думая, не как мастер рукопашного боя, а как обычная голодная нечисть. И налетел животом на лезвие.
Я тут же оттолкнула его, вытаскивая меч, и разрывая слишком близкий контакт. Все еще живой, учитель упал на пол, попытался подняться - и не смог.
-Давай! - зарычал он на меня. - Или я сам тебя убью!
Мне сдавило горло, трясутся руки, но я заношу перед собой лезвие меча и резко бью вниз, прямо в сердце.
...Я хоронила его без слез. В вечерней тишине вынесла наружу, где по всем правилам развела похоронный костер охотников.
Нечисть не положено хоронить, как нас. Нечисть не может быть погребена на ритуальном костре так же, как животных не положено хоронить на кладбище по человеческим обычаям. Но какое дело высшим силам, до того, в каком именно огне сгорит мой второй отец? Для них нет разницы. Для меня она огромна.
Я плохо помню, как это было. Но у костра я все-таки не выдержала; упала на колени и закрыла лицо руками.
Кричала я или нет?
Когда именно я кричала?
Не знаю.
***
Огонь, поглотивший тело ястреба, догорел, истаяли остатки сизого дыма, я развернулась и пошла в сторону селения. Двигалась я как поднятый из могилы труп: с пустой от мыслей головой, имея только одну, хоть и смутную цель, едва передвигая непослушные ноги. Тихо шуршала под подошвами сминаемая трава. Шаг, другой... Шаг, другой...
Ногу словно стиснули невидимые зубы, впиваясь под кожу. Я не сразу поняла, что это не воспоминание, что в тот раз рана была ниже, и не такой маленькой, не точечной.
Ястреб говорил мне о том, чтобы я обработала змеиный укус. Я вроде бы перевязала его, вроде бы смочила обеззараживающим. Этого было мало, но на первое время должно было хватить.
Не хватило.
Опять, опять не послушала, самоуверенная дура, когда же я научусь думать, когда начну слушать, когда мне говорят!?..
Я пошатнулась, припала к земле, зажимая ногу, пытаясь заклинанием остановить заражение.
Темнота.
***
Слишком тяжело, слишком больно, снова не могу пошевелиться. Меня до сих пор что-то давит, вжимая в постель. Словно в темной воде тянет вниз, не пуская к поверхности. Делать вдох невероятно трудно, словно сверху к лицу еще и прижали подушку. Не могу дышать...